Храм, к которому двигалась процессия, купался в лучах заходящего солнца, и императорская свита по контрасту с возвышенными белоснежными фигурами священников, казалась особенно пестрой и яркой, символизируя мирскую власть и богатство; а тень купола храма тянулась до самого холма Митры, почти скрывая оголенное святилище. Обернувшись перед входом в церковь, Тоби увидел плоские крыши города, ступенчато спускавшиеся с горы и море в синеватой дымке. В заливе не было видно ни одного корабля, если не считать крохотных рыбачьих лодчонок.
Где-то там, в сотне миль от этого места, располагался Керасус, край вишневых деревьев, где Юлиус дожидался их с галерой и несметным богатством. А еще дальше ? турецкий флот, который, возможно, сейчас направлялся сюда.
? Ты идешь? ? окликнул его Николас. ? Или ждешь особого приглашения от митрополита.
Одет он сегодня был необычайно роскошно, совсем не похож на себя. Тоби вдруг задумался, что до сих пор не знает: насколько вообще религиозен Николас и доставляют ли ему удовольствие церковные службы.
? Я что-то не вижу Дориа, ? заметил он, входя внутрь.
? Увидишь его завтра, ? пообещал фламандец.
Действо в честь святого Евгения должно было состояться на следующий день на стадионе Цуканистерион в миле к западу от города. Он располагался близ моря, но на возвышении, и потому даже в самую жару здесь было прохладно; кроме того, стадион имел то преимущество, что располагался близ монастыря святой Софии, славившейся отменной кухней.
Игра, которую персы именовали шавган, а греки ? цуканион, по-прежнему была популярна и считалась весьма изысканной в византийской империи. Однако прежде показывали свое мастерство принцы императорского дома, верхом на небольших крепких лошадках, отчасти арабских, а отчасти туркменских кровей. И если даже в метании копья, стрельбе из лука и прочих поединках недоставало возвышенности, все же зрелище было способно возрадовать даже сердце самого сурового святого: участники в бантах и шелках; разукрашенные зрители, толпящиеся на рядах деревянных трибун; яркие шелка и золотые стяги шатров, установленных вокруг стадиона для придворных и слуг… По окружности весь стадион был обсажен цветами и невысоким кустарником, издававшим пьянящий аромат, а шесты с флагами были увиты гирляндами.
Николас где-то отсутствовал несколько часов, а затем появился, словно чертик из коробочки, торопливо сбежал по ступеням и схватил друзей за плечи. Тоби заметил, что на нем туника из зеленого Дамаска, обшитая белой тафтой, перехваченная поясом, которого он никогда не видел прежде, а на ногах ? короткие сапоги с золотыми шпорами.
? Нравится? ? воскликнул Николас. ? Вы еще не видели мою шляпу!
? Странно еще, что ты не объявился здесь на своем проклятом верблюде, ? съязвил Тоби. ? Хочешь сказать, что ты играешь в команде?
Николас, ухмыльнувшись Лоппе, уселся с ними рядом.
? Да, я на стороне Дориа. Чувствую, что после этого никто из нас уже не будет прежним.
? Так вот в чем заключается игра, ? заметил лекарь.
Годскалк хранил молчание.
? Игра называется цуканион, ? напомнил Николас. ? Кое-что ты видел при дворе, а теперь будет настоящее представление.
? С тобой в главной роли, ? предположил Тоби. ? Я надеюсь, они знают, что ты не умеешь ездить верхом?
? Ну, это Дориа меня выбрал, ? пояснил бывший подмастерье. ? А еще ? младшего сына Амируцеса, Василия, и очаровательного юнца наполовину генуэзских кровей по имени Алексий. Ах, да, я и забыл, ты ведь с ним знаком.
? Дориа тебя выбрал? ? переспросил Годскалк.
В изрядно отросшей за последние дни бородке мелькнула радостная улыбка.
? Ну, я не мог же играть за другую команду, там одни женщины. ? Улыбка сделалась еще шире. ? Девочки против мальчиков. Персам это казалось романтичным. Князь Хусрав и трое воинов против принцессы Ширин и ее придворных дам. Древняя легенда Команда Хусрава в зеленом, а Ширин со своими девочками ? в золотом. Кстати, золотая ткань наша та самая, которую мы купили и перепродали для Паренти. Они ее вконец испортят. Очень увлекательная игра, этот цуканион. Во время нее один император погиб, а второй уцелел только чудом. Так что на будущий год Паренти ждет новый заказ, ? вот счастливчик!
? Дориа будет Хусравом, ? предположил Годскалк. ? А кто же Ширин?
? Виоланта Наксосская, конечно, ? ответил Николас. ? А с ней принцесса Мария Готтилуси, мать Алексия, и деспойна Анна, дочь императора. Ну, и конечно же, Катерина.
? Так вот что ты задумал, да? ? воскликнул лекарь. ? Единственный способ вывести Дориа из игры и похитить Катерину?
? Точно так же, как он хочет вывести из игры меня, ? подтвердил Николас. ? Это был единственный способ выманить его из норы.
? Но вы же на одной стороне. ? Лишь сказав это, Тоби заметил, с какой жалостью смотрят на него все остальные, но все же упрямо добавил: ? Кроме того, Дориа ездит верхом едва ли не с рождения.
? И что это ему дало? ? парировал Николас. ? Кривые ноги и Виоланту Наксосскую. Тобиас, друг мой…
? Да, ? осторожно откликнулся лекарь.
? В этой игре запросто летят головы с плеч. Но при каждой команде находятся опытные врачеватели, чей долг ? перевязывать, штопать, отпиливать конечности, а также оказывать все прочие услуги. Так что ты нам не понадобишься. Понимаешь?
? Надень шляпу, ? попросил Тоби.
Головной убор оказался у Лоппе в руках, ? высоченное белое чудовище, украшенное журавлиными перьями. Николас надвинул шляпу на затылок, и Тоби пристально окинул его взглядом, наконец объявив:
? Ладно, согласен. Не думаю, что смогу заставить себя подойти ближе.
С широкой улыбкой Николас поспешил прочь.
Еще до окончания основных игр стало ясно, что цуканион ? едва ли не самое шумное представление на свете. Игроки, раздухарившись, ревели, ругались и рычали, пытаясь выбить соперника из седла и нанести точный удар. Грохотали копыта, звенела упряжь. На случай, если бы вдруг наступило затишье, по всей окружности стадиона стояли барабанщики и слуги с трещотками в руках. Барабаны задавали боевой ритм, от которого лошади прижимали уши, а зрители начинали в неистовстве вопить. Конец каждого раунда или целой игры знаменовался пронзительным визгом труб. Если добавить к этому непрерывный гул толпы, то шум получался прямо как на поле боя, ? чего, как видно, и добивались устроители. Так что Тоби был еще удивлен, когда к концу основных игрищ погибли всего две лошади, восемь были ранены и только у пары человек оказались переломаны руки и ноги.
На поле выбежали прислужники, прочесывая его граблями и спрыскивая водой пыль, пока та не потемнела и не улеглась. Заиграли органы и флейты, выбежали карлики, кидаясь друг в друга песком, а полуобнаженная сарацинка начала танцевать на огромном надутом пузыре, перекатываясь от одного края стадиона до другого, пока карлики били ее перьями. Конюхи за оградой подводили свежих пони, пажи уносили сломанные клюшки и бегом возвращались на свои места вокруг стадиона, держа наготове целые. Клюшки были изготовлены из гибкого бамбука с укрепленной на конце тяжелой головкой. На самом стадионе заново провели золотом линии на обоих концах, отмечая те места, куда нужно загнать мяч, чтобы завоевать очко. Сам мяч также был ярко-золотого цвета.
Женскую команду, выехавшую на поле первой, встретили почтительным молчанием, как и полагалось по обычаю. По дворцовой традиции женщины сидели в седле по-мужски, однако, на сей раз на них была также мужская одежда: короткие туники поверх персидских шаровар, и никакие вуали и покровы не окутывали гибкие фигурки.
