88 Но я прошу: вернувшись в милый свет,Напомни людям, что я жил меж ними.Вот мой последний сказ и мой ответ».91 Взглянув глазами, от тоски косыми,Он наклонился и, лицо тая,Повергся ниц меж прочими слепыми.94 И мне сказал вожатый: «Здесь гния,Он до трубы архангела[175] не встанет.Когда придет враждебный судия,97 К своей могиле скорбной каждый прянетИ, в прежний образ снова воплотясь,Услышит то, что вечным громом грянет».[176]100 Мы тихо шли сквозь смешанную грязьТеней и ливня, в разные сужденьяО вековечной жизни углубясь.103 Я так спросил: «Учитель, их мученья,По грозном приговоре, как — сильнейИль меньше будут, иль без измененья?»106 И он: «Наукой сказано твоей,Что, чем природа совершенней в сущем,Тем слаще нега в нем, и боль больней.109 Хотя проклятым людям, здесь живущим,К прямому совершенству не прийти,Их ждет полнее бытие в грядущем».[177]112 Мы шли кругом по этому пути;Я всей беседы нашей не отмечу;И там, где к бездне начал спуск вести,115 Нам Плутос[178], враг великий, встал навстречу.ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ1 «Рарè Satán, рарè Satán aleppe!»[179] —Хриплоголосый Плутос закричал.Хотя бы он и вдвое был свирепей, —4 Меня мудрец, все знавший, ободрял, —Не поддавайся страху: что́ могло быНам помешать спуститься с этих скал?»7 И этой роже, вздувшейся от злобы,Он молвил так: «Молчи, проклятый волк!Сгинь в клокотаньи собственной утробы!10 Мы сходим в тьму, и надо, чтоб ты смолк;Так хочет тот, кто мщенье Михаила[180]Обрушил в небе на мятежный полк».13 Как падают надутые ветрила,Свиваясь, если щегла рухнет вдруг,Так рухнул зверь, и в нем исчезла сила.16 И мы, спускаясь побережьем мук,Объемлющим всю скверну мирозданья,Из третьего сошли в четвертый круг.19 О правосудье божье! Кто страданья,Все те, что я увидел, перечтет?Почто такие за вину терзанья?22 Как над Харибдой[181] вал бежит впередИ вспять отхлынет, прегражденный встречным,Так люди здесь водили хоровод.25 Их множество казалось бесконечным;Два сонмища шагали, рать на рать,Толкая грудью грузы, с воплем вечным;
