37 Меня мой вождь продвинул безопасноСреди огней, лизавших нам пяты,И так промолвил: «Говори с ним ясно».40 Когда я стал у поднятой плиты,В ногах могилы, мертвый, глянув строго,Спросил надменно: «Чей потомок ты?»43 Я, повинуясь, не укрыл ни слога,Но в точности поведал обо всем;Тогда он брови изогнул немного,46 Потом сказал: «То был враждебный домМне, всем моим сокровным и клевретам;Он от меня два раза нес разгром».49 «Хоть изгнаны, — не медлил я ответом, —Они вернулись вновь со всех сторон;А вашим счастья нет в искусстве этом».[215]52 Тут новый призрак, в яме, где и он,Приподнял подбородок выше края;Казалось, он коленопреклонен.55 Он посмотрел окрест, как бы желаяУвидеть, нет ли спутника со мной;Но умерла надежда, и, рыдая,58 Он молвил: «Если в этот склеп слепойТебя привел твой величавый гений,Где сын мой? Почему он не с тобой?»61 «Я не своею волей в царстве теней, —Ответил я, — и здесь мой вождь стоит;А Гвидо ваш не чтил его творений».64 Его слова и казни самый видМне явственно прочли, кого я встретил;И отзыв мой был ясен и открыт.67 Вдруг он вскочил, крича: «Как ты ответил?Он их не чтил? Его уж нет средь вас?Отрадный свет его очам не светел?»70 И так как мой ответ на этот разНедолгое молчанье предваряло,Он рухнул навзничь и исчез из глаз.[216]73 А тот гордец, чья речь меня призвалаСтать около, недвижен был и тихИ облик свой не изменил нимало.76 «То, — продолжал он снова, — что для нихИскусство это трудным остается,Больнее мне, чем ложе мук моих.79 Но раньше, чем в полсотый раз зажжетсяЛик госпожи, чью волю здесь творят,[217]Ты сам поймешь, легко ль оно дается.82 Но в милый мир да обретешь возврат! —Поведай мне: зачем без снисхожденьяЗаконы ваши всех моих клеймят?»85 И я на это: «В память истребленья,Окрасившего Арбию[218] в багрец,У нас во храме так творят моленья».88 Вздохнув в сердцах, он молвил наконец:«Там был не только я, и в бой едва лиШел беспричинно хоть один боец.91 Зато я был один,[219] когда решали
