Этот простой вопрос привел его в замешательство.
— Я… я не знаю, где эти люди, кажется, господин Вагнер собирался провести два дня в Лиссабоне… Господин Плиссен… не знаю.
Она сразу поняла, что молодой человек что-то скрывает, не знает, как поступить.
— В ваших интересах ничего от нас не утаивать. Если попытаетесь хоть в чем-то воспрепятствовать правосудию, обещаю вам настоящие неприятности.
Эти слова Анита произнесла по-голландски, на языке Иеронима Босха. Он, по ее мнению, лучше годился для запугивания.
Де Врис заметно терял самообладание.
— Я… Этот господин Плиссен общался с госпожой Кристобаль, о которой вы упоминали.
Он выпалил это на одном дыхании, как будто спешил поскорее закончить, и на родном языке.
— Откуда вы знаете?
— Мне позвонил господин Ван Эйдерке и сказал, что я должен уделять особое внимание господину Плиссену. У меня был телефон, по которому я мог связаться с некой госпожой Кристобаль…
— Зачем?
— Господин Плиссен оставил его — на случай, если кому-то понадобится срочно связаться с ним во время их встреч. Так и произошло, какой-то человек позвонил и сказал, что это срочно, и тогда я попытался дозвониться ему на судно…
— На судно?
Молодой человек набычился, поняв, что выдал важную информацию.
— Я… да, на судно.
— Какое именно?
— На яхту госпожи Кристобаль, она стояла тут на якоре… Но сегодня утром ее уже не было…
— Название яхты?
— Не знаю.
— Номер телефона у вас сохранился?
— Я… Да, я выучил его наизусть.
Анита записала номер на листке из своей записной книжки и сообщила его инспектору в Фару, чтобы тот узнал, на чье имя зарегистрирована линия и можно ли выяснить название судна.
— Скажите мне, господин де Врис, что скрывается за официальным фасадом этого райского уголка?
Анита подозревала, что управляющий не слишком много знает о делах госпожи Кристобаль и господина Ван Эйдерке, но решила выяснить все сразу, не теряя времени.
— Я… ну, честно говоря, ничего… Я понимал, что тут происходят странные вещи, но клянусь вам, я не был в курсе…
— Что значит «странные вещи»?
— Ну… эти передвижения судов. У господина Ван Эйдерке, как и у госпожи Кристобаль, есть любительская радиостанция… по ночам он часто закрывался у себя в кабинете и передавал сообщения… Иногда неподалеку вставали на якорь суда, и господин Ван Эйдерке посещал их… но в большинстве случаев я ничего об этом не знал. Он просил меня заниматься текущими делами заведения, а сам много путешествовал…
— Как и сейчас. Он ездил в Южную Америку? Куда конкретно?
— Точно не знаю…
— Говорите правду, господин де Врис!
— Уверяю вас, он собирался уехать далеко, возможно даже в Бразилию, но детали мне неизвестны.
— Барбадос? Он собирался ехать через Барбадос?
Минутное раздумье.
— Как будто да, и через Венесуэлу…
— По делам?
— Мне не все известно, я вам уже…
— Ладно, теперь ответьте прямо и не задумываясь на следующий вопрос: вам приходилось смотреть видеокассеты, проходившие через Каса-Асуль?
— Видеокассеты?
— Да, видеокассеты, видеопленки, вы что, внезапно поглупели?
— Извините меня! Да, у нас есть кассеты в видеотеке. Фильмы, чтобы развлекать гостей, и аудиовизуальные курсы — восстановление формы, морская фитотерапия, в таком роде.
— Покажите.
Де Врис провел их в большую видеотеку, размещавшуюся в подвале. Просторная комната — скорее всего, бывшая прачечная, рядом с погребами.
Анита спросила у де Вриса, где взять видеомагнитофон, и один из полицейских принес аппарат из кабинета заместителя директора.
Здесь было около двухсот кассет. Многочисленные фильмы почти на всех языках мира и около тридцати кассет со специальными программами. Талассотерапия, диеты, морская биология, релаксация, «современная» астрология. Анита вздрогнула, увидев, что большая часть кассет изготовлена компанией «Холи Грааль», но ни на одной из них не нашли ничего шокирующего. Никаких сцен убийств и пыток, ни даже детской порнографии, ничего — только учебные или рекламные фильмы, расхваливающие новые методики, новые продукты или центры здоровья, описывающие предстоящее открытие центров люкс в Бразилии и на Сейшелах.
— Другие кассеты где-нибудь есть?
— Нет, не думаю… Только те, что взяли гости…
— Другие видеомагнитофоны?
— Ну… да, то есть… да, есть еще один у меня в кабинете и в одной комнате на первом этаже, ну и, конечно, во всех номерах.
Он хотел сказать: «У нас высококлассное заведение!»
— Так, мне понадобится штук шесть, полиция должна просмотреть все ваши пленки…
— Господи, да что вы ищете?
В его удивленном возгласе слышалась неподдельная искренность.
— Этого я вам сказать не могу, но мне нужны ваши видеомагнитофоны. И экраны для просмотра.
С разных этажей принесли еще пять магнитофонов, которые подключили тут же в прачечной, через тройники, найденные в кладовой.
Шесть полицейских в форме начали отсматривать кассеты в ускоренном режиме, ища подозрительные кадры.
Потом Анита приказала де Врису провести ее по заведению.
В основном здании она не нашла ничего и попросила показать ей другие помещения. Речь шла об отдельных павильонах: в каждом были оборудованы «апартаменты» высшей категории, и о пристройке, примыкавшей к западному крылу здания. Один из павильонов был снят Плиссеном, и она попросила де Вриса отпереть дверь. Вместе с двумя португальскими полицейскими они перерыли Желтые апартаменты от пола до потолка, но не нашли ничего, что позволило бы точно установить личность Йохана Плиссена, хотя Анита была уверена в том, что это Лукас Вондт, бывший полицейский из Амстердама, ставший в восьмидесятые годы частным детективом и руководивший теперь группой головорезов здесь, в Португалии.
Постоялец не оставил в номере ничего, но Анита попросила снять отпечатки пальцев со всех предметов в павильоне.
Выйдя на улицу, она увидела, что с юго-запада, затягивая небо, надвигаются облака. Картина навевала тревожную меланхолию. События развивались не по сценарию. Сеть снова оказалась пустой. Обыск в Каса-Асуль вряд ли принесет какие-то плоды, только насторожит Еву Кристенсен, и она исчезнет.
Анита устало попросила де Вриса открыть им пристройку.
Пристройка служила складом и была забита самыми разнообразными предметами, словно старый
