убийцами. Ах, этот мерзавец принял мой вызов.
— Но…, — атакует отважно Пасопаратабако.
— В самом деле, судья, он переменил направление удара. Дав инструкции янки, он прыгнул в кукушечку и дунул в Лондон, чтобы нанять трио убийц (у него и там были связи). За солидную сумму, я полагаю, и за 48 часов был выработан план. Ребята прибыли, переодетые клоунами, получили инструкции на месте, а также гонорар, и расстреляли Алонсо и Дороти, сделав так, чтобы это убийство не выглядело преднамеренным. Симулировалась схватка. И Балвмаскез и Серунджерк, и вдова Нино-Кламар были прибиты будто бы случайно, хотя их судьба была решена в тот момент, когда Мира показала их скрипачу. После этого нас оглушили. Сунули нам револьверы. Мира и Инес поклялись бы, что стреляли мы. И нас бы засадили пожизненно, судья.
— Ну, а полицейский?
— Конец конца. Мартину Брахаму не нужны были свидетели. Он приказал клоунам успокоить того перво-наперво. И хочу вам поведать еще кое-что…
— Чтожеещето? — жарко требует Александр-Бенуа Берюрье.
— Ставлю вот сколько против во-он столечко, что в «Мираже-20» была подложена бомба с высотным взрывателем, чтобы убрать наших «свидетелей», клоунов-убийц. Пташка взорвалась бы на определенной высоте. Надо ее обыскать, судья, ибо Брахам — убийца, не оставляющий после себя сообщников!
— Я… А двое ученых, прибывших на переговоры о залежах?
— Встречены в аэропорту неким приятным молодым человеком, представившемся кем-то-кем-нам- скажет-Мира. Привезены в «Святой Николас», номер 604. Усыплены. Парочку Мира — Мартин характеризует страсть к переодеваниям и камуфляжу. Смена обличья как можно чаще, чтобы замести следы. Фальшивые личности, документы. Прямо Фантомас! Ничего нового под солнцем…
— Есть! Вот это! — гремит голос Мартина Брахама!
Он открывает рот!
Боже мой! Его зуб! Он…
Туман! Играйте, гобои, нойте, волынки! Туман…
Когда мы приходим в себя, я не буду оскорблять вас подозрением, будто вы думаете, что Мартин Брахам среди нас.
Он смылся вместе со своей кралей.
Но оставил тонкий и узкий стилет в измученном сердце Инес.
И ещё слово «браво», написанное шариковой ручкой на моей ладони.
Заключение
Вы не можете себе представить, как загорел Антуан за эти несколько дней. Этот негодяйчик стал просто медовозолотистым!
Мари-Мари моментально звереет. Она в купальничке из двух частей (и верхняя еще совсем плоская). Поскольку я впадаю в экстаз, она ворчит:
— Естественно, ведь он же не был похищен!
— И в тюремной дыре не был, как последний из мошенников, — вторит Берю. — Посмотрите на Берту, какая она бледненькая в этом напопничке а ля контрабас…
Мы тут и наслаждаемся отдыхом. Мартин Брахам с партнершей еще не найден.
— Какое приключение! Какое приключение, Боже! — вздыхает маман, гладя меня по голове, которая лежит на матрасе, там же, где я кинул и свои кости.
— Одна вещь беспокоит меня, — размышляю я вслух. — Совершенно не понимаю, зачем Старик приказал нам обезвредить Мартина Брахама? Как его касается дело Нино-Кламар? Что ему до того, что король убийц был на Тенерифе? Кто-нибудь может мне сказать?
— Я, конечно! — шутит Мари-Мари.
Я приподнимаюсь на локте. Что ты воображаешь, комарик? — удивляется дядя Берю. — Ты всегда считаешь себя ухватистей других.
Мисс Косички вскакивает на лапки кузнечика.
— Подкинь мне монетку, Сантонио, и я дам тебе отмычку.
Маман дает ей никель. Малышка срывается как стрела, огибает бассейн, пробегает под бананами, две грозди которых начинают уже желтеть, и ныряет в капитальную тень отеля.
— Куда опять помчалась эта бродяга? — бормочет Толститель, дегустируя белое гиспанское вино из своего стакана.
Кроха уже появилась вновь с газетой в руках.
Она прыгает среди тевтонских красных венозных коровищ и кабриолетит к нашей группе. Бросает мне, смеясь, в рыло «Франс-суар». Отодвигаю газетный лист подальше, чтобы увидеть на первой полосе: «НИКСОН — ПОМПИДУ, СЕКРЕТНАЯ ВСТРЕЧА НА ТЕНЕРИФЕ».
Дальше я не смотрю.
Все ясно.
Бог мой, мне понятно беспокойство Старика, когда он узнал, что Маэстро-убийца высадился на Канарах.
Понятно, почему полиция острова не гонялась за мной. Она была мобилизована для более важной задачи.
Хохочу все сильнее и сильнее. Думаю о Мартине Брахаме, убийце номер один! Из-за двух свинских президентов провалилось первое его самостоятельное дело…
Острый и саркастический взгляд Мари-Мари прогоняет мое веселье. Ничего нет более неудобного, чем детский взгляд. Самое безжалостное.
— Ну и что, — в конце концов бормочу я, — что случилось, кроха?
Она задумчиво вздыхает после тщательного исследования моей персоны:
Я все думаю, почему мне хочется за тебя замуж, Сантонио. И знаешь, не потому, что ты умный, а потому, что красивый!
Примечания
1
Тонко, не так ли? Это называется метафора-матрешка: открываешь, а там еще одна и т. д.
2
Смотрите «Вы же меня знаете?»
3
Чудовище, созданное гениальным безумцем-врачом (лит. персонаж. —
