литературном стиле.
19
Не знаем, что и думать. Мы растеряны. Озадачены. Мы стараемся исправлять, но Сан-Антонио такой несговорчивый, как все графоманы, которые воображают себя писателями. По нашему мнению, вот что произошло: заметили, что из-за своих фантазий, секрет которых знает только он сам, он начал «лава», затем просто «ва»; после «ва XII» он, наверное, впал в рассеянность. —
20
Вы видите, Сан-А, вроде бы, выходит из умопомрачения; и хотя он не возобновляет пока использование слова «глава», но уже вернулся к правильной нумерации. Будем надеяться. —
21
Для тех, кто хочет сделать гадость гостям, даю рецепт клокпутча: сверхкрепкая текила — одна треть стакана. Одеколон — одна треть. Жавелевая вода для чистки посуды — одна треть. Сахарный сироп — одна треть. Сверху вишенка. Так как четыре третих не могут быть в одном стакане, убирают сахарный сироп, бросают колотый лед и подают после того, как развеется дым, читая затем молитвы.
22
У меня что-то с памятью, напишите сами от руки недостающее.
23
Оставьте его в покое, пусть перебесится, продолжайте листать страницы. У нас есть средства воздействия на Сан-А. И он это знает! —
24
Что мы вам говорили? Наше заказное письмо возымело действие, не так ли? —
25
Да знаю я, знаю, что подобная фраза, по существу, ничего не означает, но разве литература как раз не в этом, по правде говоря? Говорить, ничего не сказав?
26
Ага, прорвало! Во всяком случае, он хоть применил слово «глава».
27
Время отпусков, Париж пустеет. —
28
Всегда в романах действия. Если у тебя револьвер не гавкает, то временно отбирают лицензию. Так что револьверы гавкают, а пули мяукают.
29
Да, он действительно написал Наполеон XVIII!
— Почему? — спросили мы у него.
— Почему бы и нет? — ответил он нам. —
30
Профессионал написал бы, что черное платье подчеркивает ее бледность, ибо профессионал создает только подобие книги, понятно?
31
А вот это прекрасно, да? Прижмите ладони к чернильной подушечке, поаплодируйте на чистый лист бумаги, зажатый между ладонями, и пришлите мне по почте. Мерси.
