естественнонаучных и гуманитарных знаний с предприимчивостью норманнов на морях. Благодаря скрещению художественных принципов, порожденных разными традициями и восходящих к разным школам, развитие средневековой культуры предстает как единый, взаимосвязанный и взаимообусловленный процесс.
По самой своей сути искусство того времени было коллективно и коммуникативно: художник, заботившийся не о внешнем правдоподобии, а о символическом, «горнем» смыcле изображаемого, говорил на общесредневековом языке.
При таком понимании творческих задач искусство приобретало надэтнический масштаб. В нем необычайно возрастала роль наиболее емких по содержанию композиций и сюжетов, которые с легкостью переходили из страны в страну, из мастерской в мастерскую. Параллелизм развития разных народов, единство теологии – веской культуры и эстетики создавали благоприятную почву для переноса изобразительных формул – стереотипов. Их распространяли странствующие ремесленники или местные мастера, работавшие по чужеземным образцам. Средневековый художник стремился впитать опыт и знания своих зарубежных коллег, быть в курсе всего лучшего, что ими создано. Автор «Сочинения о различных искусствах» пресвитер Теофил (конец XI – начало XII в.) писал в предисловии:
«Коль скоро ты его с вниманием тщательно исследуешь, то увидишь, чего достигли в Греции в отношении различных видов красок и смесей, что знают в Тоскане об электре (твердом соединении серебра с золотом. –
Лишь немногие из путешественников Средневековья оставили записки о своих скитаниях в отдаленных и удивительных краях. Эти энергичные, сильные и решительные люди не вели путевых дневников и не писали подробных писем; безвозвратно канули в Лету сами их имена. О некоторых уцелели только скупые и отрывочные сведения, всесторонне изученные наукой. Чтобы рассказать о средневековых землепроходцах, современный исследователь обращается к археологии, нумизматике, истории искусства (рис. 1). Он заставляет «говорить» не только хроники, ученые трактаты, деловые документы, но и архитектурные памятники, и «мертвые» музейные экспонаты – безмолвных свидетелей некогда процветавшей торговли, многотрудных странствий «духовных ратоборцев»-пилигримов, парадных приемов иностранных послов.
Он исходит из того, что между отдельными областями культуры не существовало жестких и неподвижных границ обращение к литературе, эпосу мифологии, истории религий открывает для него неожиданные перспективы. И тогда детали, которые вначале казались несущественными и случайными, превращаются в ключ к пониманию многообразных явлений «Посторонние» факты, якобы независимые друг от друга, находят свое место в целостной картине Раздробленное и само по себе мертвое, вписываясь в широкий контекст, преобразуется в яркую, многообразную и вечно живую историю.
Археолог обладает собственными методами исследования связей, изучая вещи и монеты, найденные вдали от их родины Выявляемые предметы импорта он делит на две категории предметы массового ввоза и предметы роскоши. Первые (монетное серебро, стеклянные и каменные бусы, дешевые металлические украшения, оружие) характеризуют как внешние связи, так и повседневный внутренний обмен (рис 2) Они сначала поступали на городские рынки и ярмарки, оттуда купцы-коробейники разносили их по деревням. Эти иноземные изделия пользовались большим спросом у феодальной знати, в среде ремесленников и крестьян (у последних – за исключением оружия) Предметы роскоши (произведения художественного ремесла из золота, серебра и драгоценных камней, шелковые ткани, поливная и стеклянная посуда) переносились на огромные расстояния в составе посольских и свадебных даров, паломниками, бродячими ремесленниками и эмигрантами, в числе военных трофеев.
Драгоценная утварь быстро оседала в сокровищницах светской аристократии и ризницах монастырей, превращаясь в «недвижимое имущество». Изделия из серебра нередко переплавлялись в монеты или слитки и снова попадали в сферу обращения.
Определение происхождения импортных предметов позволяет установить те страны, между которыми велся обмен, и страны, расположенные на главных коммуникациях. Хронология вещей намечает периоды зарождения, расцвета и постепенного затухания связей с тем или иным районом, а их картографирование помогает реконструировать важнейшие пути сообщения. Концентрация находок выявляет основные торговые центры. Обстоятельства открытия предметов (в кладах, на территории замков, городских крепостей-детинцев или торгово-ремесленных посадов, среди утвари церквей, на сельских поселениях и в могильниках при них, в дружинных погребениях) содержат сведения о социальном составе участников обмена.
Так углубленное изучение памятников культуры помогает воссоздать историю «открытия земли», рассказать не об изолированной жизни, а о постоянном и плодотворном общении людей.
Глава 1
Средневековые путешествия
Востоке географию считали богоугодной наукой, а расширение географических горизонтов – благочестивым деянием. Странам, покоренным мусульманским завоеванием, принадлежала активная роль в евразийской торговле – весьма уважаемом занятии, ибо сам пророк будто бы сказал: «Купец равно блажен в сем мире и в будущем»; «Кто зарабатывает деньги, угоден Аллаху». В средневековой же Европе существовало двойственное отношение к географическому пространству и идее движения. С одной стороны, боязнь дали, стремление к локальной обособленности и замкнутости в удобно обозреваемом микромире. Казалось, все удерживало от попыток покинуть отчий кров: бездорожье, опасности, на каждом шагу подстерегающие путника, неосведомленность об отдаленных землях, где чужака могли ожидать скорая
