дороге.
Снова ворвался голос Мэделин. В этом голосе звучало такое страдание, что он пробился сквозь туман, заволакивающий рассудок Сьюзен.
— Я всегда думала, что узнаю ее. Но не узнала. Я должна была почувствовать. Но не почувствовала. Я должна была…
— Сомнений быть не может, Мэделин, — хрипло проговорил Рольф. — Это твоя дочь.
— О, Рольф! Я поняла, что она не такая, как все, едва она вошла в спальню Эми в то первое утро. Но мне в голову не пришло, не возникло ни малейшего подозрения…
— Мэделин! — перебил голос Лейта. — Не заставляйте Сьюзен расстраиваться из-за того, что ваша встреча получилась не такой, как вы себе ее представляли.
— Слишком много сразу свалилось на нее, Лейт, — вступился за жену Рольф. — Представь себе, каково Мэделин вдруг узнать, что ее дочь уже несколько дней живет с ней под одной крышей, а она об этом даже не подозревала. И, если бы не Том Джеймс, могла бы так никогда и не узнать об этом.
— Но теперь она знает, — подвел черту Лейт, — и я не хочу, чтобы она огорчала Сьюзен мыслями о том, что они должны были узнать друг друга. По крайней мере думайте и о ее чувствах, прежде чем говорить.
Нет, все не так просто, думала Сьюзен, стараясь собрать достаточно сил, чтобы взглянуть в лицо этой новой реальности. Так много противоречивых чувств, требующих осмысления. Круги на воде.
— Я привез один из наших семейных альбомов, чтобы вы могли посмотреть, какой Сьюзен была, пока росла, миссис Кэрью, — негромко вставил Том.
— Спасибо, — шепнула Мэделин. — Как мне благодарить вас? После стольких лет…
Двадцать два года. И, если бы Илана и Ганс не погибли в пустыне… Эта мысль внезапно обеспокоила Сьюзен. Но Том говорил, что ничто не происходит просто так, и жизнь, и смерть — часть бесконечного потока. Вот только зачем так много боли должно быть на этом пути? Столько страданий для всех.
— Она приходит в себя, — с великим облегчением объявил Лейт. — Все в порядке, Сьюзен, — успокоительно добавил он. — Ты вернулась домой. Только это и произошло, больше ничего. Здесь дом для всех нас.
Оказывается, ей на лицо положили мокрую салфетку. Веки не хотели подниматься, но Сьюзен сумела разлепить глаза. Она лежала на диване, голову и плечи ей приподняли подушками. Лейт сидел около нее, встревоженно склоняясь к ней.
— Ты упала в обморок, — мягко сказал он. Сьюзен никогда в жизни не падала в обморок, но она знала, какое впечатление это производит на окружающих. Было трудно ворочать языком. Она услышала, как невнятные слова слетают с ее губ:
— Извините. Это очень глупо.
— Вовсе нет! — горячо возразил голос Рольфа. — Совершенно естественная реакция.
Сьюзен медленно повела глазами, ища Рольфа, но наткнулась на Мэделин. Она стояла за плечом у Лей-та, сияющие темные глаза всматривались в нее, должно быть ища сходства с ребенком, которого она потеряла, ребенком, которого Том нашел для нее.
А Сьюзен смотрела на мать, которую она не могла вспомнить, мать, которая не умерла и не бросила свое дитя, которая искала ее все эти годы, горюя об украденной у нее любимой дочери.
— Мария? — прошептала Мэделин.
Сьюзен наморщила бровь. Имя звучало у нее в голове, пытаясь вызвать какой-нибудь отклик. Отклика не возникало. Она была Сьюзен, сколько себя помнила.
— Не надо волновать ее еще больше, Мэделин, — быстро попросил Лейт. — Не надо было Тому сообщать ей это таким образом.
— Это был лучший способ. Сьюзен поймет, — со спокойной уверенностью сказал Том.
Глаза Сьюзен перескочили на Рольфа, стоявшего рядом с Мэделин. Беспокойство и раскаяние запечатлелись на его лице. Беспокойство о падчерице, которую он не знал, и раскаяние в том, что своим недоверием он вынудил Тома выбрать такой способ убеждения. Том, конечно, не предполагал, что Сьюзен упадет в обморок, но в результате реакция получилась столь бурной, что все подозрения в жульничестве немедленно растаяли.
Сьюзен понимала Тома, но что им всем делать дальше? Теперь все так осложнилось. Лейт не любит Мэделин. Как ни велика симпатия к ней Сьюзен, все же мать, которую она до сих пор не знала, не так важна для нее, как любимый человек. Она встревоженно посмотрела на Лента. Что он обо всем этом думает?
— Все в порядке, Сьюзен, — еще раз успокоил он ее. — Ты не должна делать ничего такого, чего не хочешь.
— Конечно, не должна, — на удивление твердым голосом подтвердила Мэделин. Этим она привлекла к себе всеобщее внимание. Она посмотрела на Лейта твердо и решительно. — Я знаю, ты считаешь меня одержимой и собственницей. Но ты ошибаешься, Лейт. Я не собираюсь становиться между тобою и Сьюзен. То, что вас связывает… я ни в коем случае не хочу стать помехой на пути вашей любви.
Мэделин перевела глаза на Сьюзен, взгляд ее смягчился — она понимала опасения дочери.
— Мне вполне достаточно того, что ты жива. Что у тебя все хорошо. И что ты очень счастлива со своим любимым. Я не могла бы желать большего для своей дочери. И я так горжусь тобой. Ты у меня красавица. Ты такая, какой я всегда мечтала видеть свою дочь. Мне этого достаточно, Сьюзен.
— А я никогда еще так не гордился тобой, как сейчас, любовь моя, — хрипло сказал Рольф, обнимая жену за плечи и привлекая к себе.
— Сьюзен, — позвал Лейт.
— Так много было боли, Лейт, — сказала она, ища в его глазах отклика на благородное самопожертвование Мэделин, готовой отказаться от собственных интересов ради их счастья.
— Слишком много, — согласился он. — Я совершенно не правильно оценивал ситуацию, многого не понимал. И, если бы не встретил тебя, никогда бы не понял, Сьюзен. Только полюбив тебя…
— Сможешь ли ты теперь меня любить, Лейт? — перебила она. — Зная, что это меня они искали? И что я виновата в ваших с Иланой переживаниях?
В тот же миг он подхватил ее с дивана, сжал в объятиях.
— Всегда, — страстно сказал он. — Как можешь ты думать о других в эту минуту, когда столько перестрадала сама?
Он глубоко вздохнул, и его вздох, подобно порыву ветра, пошевелил волосы Сьюзен.
— Я люблю тебя, Сьюзен. Ничто и никогда этого не изменит.
Волна облегчения прокатилась по ее телу: все страхи оказались напрасны.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. Какое блаженство — сказать это. Потом, уже более уверенно, Сьюзен спросила:
— Ты думаешь, мы можем теперь оставить прошлое в покое, Лейт?
Он отпрянул от нее настолько, чтобы можно было посмотреть друг другу в глаза; его взгляд ласкал ее душу, выдавая все его чувства к ней:
— С тобой все становится возможным, Сьюзен.
— Я думаю, твой отец любит тебя, — рискнула сказать Сьюзен, надеясь, что он согласится.
Он улыбнулся Рольфу и Мэделин, потом вновь перевел сияющий взгляд на Сьюзен:
— А я совершенно убежден, что твоя мать любит тебя.
Чистая нота ничем не омраченной радости зазвенела в ее сердце.
— Так давайте же праздновать снова, — сказала она, улыбаясь матери и отцу, в молчании дожидавшимся их решения. — С моей семьей. Новой… И старой.
Ее взгляд с любовью остановился на брате, стоявшем немного в стороне и молча наблюдавшем за происходящим.
— Спасибо тебе. Том.
Лейт и Сьюзен не стали торопиться со свадьбой. Лейт настаивал, что будет только справедливо, если Сьюзен и Мэделин проведут какое-то время вместе после стольких лет разлуки, так что они решили отложить бракосочетание на три месяца. Это не означало, что они будут врозь: Баросса-Вэлли не так далеко от Аделаиды, Лейт мог каждый день после работы приезжать к ним.
Эми расцветала в атмосфере всеобщей любви и внимания. Джеб и Стюарт возликовали, узнав, что
