Лео!
Он не ушел! Он здесь… ищет ее!
Она поспешно смахнула со щек последние соленые капли. Лео толкнул дверь: Тери слышала, как он вошел в освещенную гостиную. Больше он ее не звал – решил, должно быть, что она в ванной. Жаль, что Тери не там – холодная вода помогла бы ей прийти в себя. Сердце ее колотилось так, словно хотело вырваться из груди, в мозгу роились тысячи предположений. Что ему здесь нужно? Не может же быть… не надеется же он после того, что произошло, лечь с ней в постель?
Приказав ногам не дрожать и не подгибаться, Тери поднялась с кровати. Скомкала и бросила на пол отсыревшие салфетки. Зачем бы ни пришел Лео, нет смысла от него прятаться.
Помни о своем достоинстве! – приказала она себе и, толкнув дверь, вышла в холл.
Зрелище, представшее ее глазам, заставило ее замереть на месте. Стоя посреди гостиной, Лео хладнокровно… наливал в бокал шампанское!
Тери застыла, жадно пожирая тазами его мужественную красоту. Новая мысль поразила ее: этот потрясающий мужчина, полный силы и энергии, – отец ее ребенка! Часть его останется с ней навсегда.
Ей пришло в голову, что Лео в чем-то схож с благородным напитком, пенящимся в бокале. Он наполнил ее жизнь кипучей энергией, игривым задором, атмосферой праздника. И быть может, праздник этот еще не окончен – ведь Лео здесь! Но что, если его вино вот-вот выдохнется?..
Наполнив один бокал, Лео перешел ко второму.
Тери заметила, что на подносе, принесенном из ресторана, стоит не только ведерко со льдом, но и торт, в котором снова зажжена свеча.
– Что ты делаешь? – сорвался с ее губ дурацкий вопрос. Понятно, что наливает шампанское; следовало бы спросить – зачем? И зачем зажег свечу?
Лео обернулся, и лицо его осветилось счастливой улыбкой.
– Вот ты где! – воскликнул он. Что такое? Чему он радуется?
– Я думала, ты… – пробормотала Тери и замолкла, не желая говорить очередную глупость. Ясно, что не ушел, раз он здесь!
Лео поставил бутылку и протянул ей бокал. Лицо его лучилось радостью.
– Нам есть что отпраздновать. – Он чокнулся с ней своим бокалом. – Первый тост за тебя, а второй – за нашего ребенка. Сейчас ему, как я понимаю, около месяца – тоже своего рода юбилей, потому я и зажег свечу.
Улыбнувшись, он с видимым наслаждением осушил бокал. Тери тоже сделала глоток: она была так ошарашена, что даже заговорить не могла.
– Когда ты узнала о ребенке? – с жадным интересом спросил он.
– Сегодня, – пробормотала она.
– Только сегодня? – Лицо его посерьезнело. – И не передумаешь?
– Нет, не передумаю, – твердо ответила она, внутренне негодуя от мысли, что он может на это надеется.
– Вот и отлично! – просиял Лео.
Такая реакция изумила ее сильнее всего предыдущего.
Ради всего святого, что за игру он затеял? Может быть, притворяется обрадованным, чтобы удержать ее еще на несколько месяцев – пока беременность не станет слишком заметна?
– Понимаю, – виновато улыбнулся он, заметив ее растерянность, – тебе тоже нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
Что? Выходит, он молчал просто потому, что не мог сразу «свыкнуться с этой мыслью»? Трудно поверить!
– Так ты… не возражаешь? – спросила она, внимательно вглядываясь ему в лицо в поисках признаков неискренности.
– А ты? – мгновенно парировал он, пронзая ее острым, испытующим взором.
– Ну, для меня все это очень неожиданно…
– Понимаю, – быстро отозвался он. – Нелегко это – вдруг, ни с того ни с сего, узнать, что скоро станешь отцом. Догадываюсь, что и тебе сейчас не легче.
– Верно, – согласилась она.
– Но ты согласна? Ты действительно хочешь ребенка?
Почему его это так волнует?
– Конечно, ситуация не из приятных, – сухо признала она. – Матерям-одиночкам нелегко приходится.
– Верно, – согласился он. – Знаешь, я тут подумал… – Он на мгновение умолк, словно собираясь с силами, и, наконец, решительно закончил: – Тери, лучше всего будет, если мы поженимся.
От этих слов у Тери едва не подкосились ноги, такого предложения из его уст она и вообразить не могла!
– Ты же говорил, что не хочешь иметь семью! – выпалила она, цепляясь за остатки здравого смысла, в страхе поддаться глупой слабости.
