– Это шантаж! Натуральный грязный шантаж. «Ползай у моих ног, иначе не получишь, чего хочешь!» Забыть о гордости! Стать ее рабом! Что вся жизнь превратилась в бесконечное испытание на выносливость! А стоит раз провалить экзамен – и тебя, как мусор, вышвырнут за дверь!
Он со всей силы треснул кулаком по столу.
– Где вы, добрые, старые времена, когда люди умели просто любить, и уважать друг друга? Куда все делось? Я согласен, что мужчины и женщины равны, но почему вечно оказывается, что женщины равнее мужчин?
– Лео, – осторожно начала Мейвис, – я не знаю эту женщину. Я просто предположила…
– Шантаж, Мейвис, самое обыкновенное вымогательство! И ребенок – как орудие шантажа!
– Лео, я не сказала, что она так поступает…
– Все сходится! Все одно к одному! Спасибо, Мейвис! Теперь для меня все прояснилось!
Мейвис неторопливо поднялась со своего места.
– Это ваша жизнь, Лео, – произнесла она. – Вам и решать. Но на вашем месте я бы все же почитала что-нибудь о беременности. Тогда для вас действительно многое прояснится. И еще: за всеми своими переживаниями не забывайте о ребенке.
Бросив на него последний загадочный взгляд, она выплыла из кабинета, оставив Лео в глубокой задумчивости.
Глава девятая
Пять недель спустя, в воскресенье, выпроводив последнего посетителя, Тери заперла ресторан и повесила на дверь табличку «Перерыв».
Лео так и не вернулся. Напрасно она ждала, напрасно вскакивала всякий раз, когда отворялась дверь, – он не появился. То, что с ними произошло, «перерывом» не назовешь – скорей уж стоит повесить на их отношения табличку «Закрыто».
Наступил март, но солнце грело еще по-летнему.[1] Сегодня воскресенье, понедельник – выходной, так что до вторника Тери свободна. Ничто не помешает ей вновь и вновь гадать, правильно ли она поступила, когда в порыве гнева выставила Лео Кингстона за дверь – прочь из своей жизни.
Но что толку об этом думать? Жизнь продолжается.
Погода стояла прекрасная, и Тери решила поработать в саду: пересадить в горшки цветочную рассаду с клумбы. Откладывать на завтра не стоит – вполне возможно, что завтрашнее утро ей придется провести в постели. Не так уж, оказывается, это приятно – носить ребенка.
Заперев дверь и оставив Дилана на кухне (он готовил что-то особенное для своей матери), Тери взбежала наверх, скинула униформу, переоделась в просторную рубашку и удобные джинсы, а на ноги вместо тапочек надела босоножки. Она уже начала полнеть – пока что совсем чуть-чуть. Но не за горами время, когда узкую форменную юбку придется сменить на что-нибудь более свободное.
И снова ей вспомнилась та ночь, когда Лео, бросив ей в лицо свою последнюю угрозу, повернулся и скрылся во тьме.
– Какой ребенок? – воскликнул тогда Уэйн. – Тери, мне никто не говорил, что у тебя ребенок!
– Потому что его и нет, – огрызнулась она.
– А о чем же говорил этот тип?
Тери нужно было поплакаться у кого-то на плече – и она рассказала Уэйну всю историю. Он выслушал с сочувствием и заметил, что переживать не стоит: мужчина, готовый на клочки разорвать соперника, не откажется от своей женщины без боя.
Однако время показало, что он ошибся. Пусть в словаре Лео нет слова «поражение», но если «победа» означает связь с женщиной, которая осмеливается ему противоречить, и может родить вместо желанного сына дочь, – от такой «победы» не грех отказаться.
Застегивая, босоножки, Тери в который раз повторяла себе, что одной ей только лучше. Не нужно ни с кем считаться. Незачем беспокоиться, как Лео воспримет то да как отнесется к этому. Она может делать, что хочет и как хочет. Всегда удобнее принимать решения в одиночку.
А то, что ей иногда бывает одиноко… ну, это пройдет.
Укрепившись в решении жить одним днем, не задумываясь ни о прошлом, ни о будущем, она встала и вышла в сад. Впрочем, «сад» – громко сказано: крошечная клумбочка в углу мощеного заднего дворика, где Тери выращивала для своего ресторана цветы.
Набор цветочных горшков Тери купила на распродаже. Семена анютиных глазок, фиалок и первоцвета тоже достались дешево. Посеяв семена на клумбе, и дождавшись появления ростков, Тери собиралась теперь пересадить самые крупные и красивые растения в горшки, где им вскоре предстояло зацвести, на радость посетителям.
Свежий воздух и вид весело зеленеющих ростков подбодрили Тери. Выкопав то, что хотела пересадить, она разложила цветы по порядку на рабочем столе, расставила горшки и, взяв садовый совок, принялась раскладывать по горшкам питательную смесь – рыхлую землю с удобрениями.
– Чем это, черт побери, ты тут занимаешься?
Совок в ее руке дрогнул, и смесь просыпалась на землю.
Тери обернулась – и застыла как вкопанная. Перед ней стоял мужчина, которого она так решительно вычеркнула из своей жизни. И лицо его было мрачно, как грозовая туча.
– От контакта с этой дрянью у беременной может развиться инфекция! – гробовым голосом сообщил он. – Ты что, не читала, что тебе можно и чего нельзя?
