Раздался грохот: Шелкен Дженет уронила большое блюдо. Черепки разлетелись по всему полу. Осунувшееся лицо старика сделалось серым, точно камень.
— Никогда, слышишь, никогда даже не целься в грачей! — умоляюще просипел он из глубины пересохшего горла.
— Ладно, не буду… — Диармид недоуменно пожал плечами. Взгляд Треновина понемногу просветлел, и старик продолжал как ни в чем не бывало:
— Неплохо бы также проверить подводу, сколько руды набрали мои маленькие помощники. Что скажете, юноша? Желаете поохотиться со мной на дичь?
Юноша был не против.
Вечером Имриен прогуливалась в саду и вдруг услышала тихие голоса. В рябиновой роще Шелкен Дженет говорила с Торном, и руки ее мяли передник от волнения. Бронзовые колокольчики нежно звенели на ветру, словно вестники бродячей бури. Янтарный свет заката и сапфировые тени превратили деревья в сказочный фон для прекрасной пары.
Сердце Имриен словно покатилось в пропасть. Девушка замерла, не решаясь помешать беседе и в страхе гадая, чем там может закончиться. Никто не смотрел в сторону Имриен. Вечерний ветер доносил до нее каждое слово.
— Спасибо вам, сэр, от всей души спасибо! — искренне повторяла Дженет.
— Потребуются храбрость и упорство. — Дайнаннец смотрел на нее с нежностью, в которой сквозила неясная насмешка. — Кажется, этих добродетелей тебе не занимать.
— Я непременно, непременно попытаюсь, сэр. Вы не представляете, что это значит для меня! — Она сделала неловкий, но все же прелестный реверанс.
Дайнаннец коснулся каштановых волос девушки и вытащил у нее из-за уха монету.
— Где только люди не хранят серебро!
— Это не мое, сэр!
— Нет? А, ну ладно… — Монета подпрыгнула и бесследно исчезла.
— О сэр! Как вам это удалось?
— Потерять деньги невелик труд. Найти — еще проще.
Дайнаннец выудил монету прямо из воздуха. Потом еще одну. И еще.
— Теперь подуй на мои пальцы.
Девушка осторожно дохнула на сложенные руки, в которых он спрятал серебро.
— Вот оно, богатство: коснись — и улетит! — заметил Торн.
Дженет захлопала от радости.
— Как это вы!.. Восхитительное колдовство! Вы настоящий маг, сэр!
— Зови меня магом, если хочешь, — улыбнулся он и зашагал прочь, а девушка чуть ли не вприпрыжку бросилась домой. По дороге она заметила Имриен.
— Идем, голубушка, уже поздно. На улице холодает, а папа уже, наверное, растопил очаг. Скоро будем ужинать. Ты любишь пирог с шиповником?
Дома хозяйка не дала Имриен и пальцем шевельнуть. Суетясь вокруг очага, Шелкен Дженет беспрестанно щебетала, и глаза ее сияли, как приветливое весеннее солнышко:
— Ах, голубушка, я прямо не могу молчать, я должна с кем-нибудь поделиться, иначе лопну!
И она поведала гостье удивительную историю. Начать пришлось издалека…
Много лет назад родители Дженет жили в просторном имении в окрестностях Изенхаммера. За двенадцать лет брака счастливая мать принесла мужу дюжину сыновей, но обоим супругам так хотелось еще и девочку! Чего они только не делали, к каким чародеям не обращались, так что когда долгожданная дочка появилась на свет, радость обоих не знала границ! А в те дни в Изенхаммере объявился великий маг, продающий заговоренную воду, что якобы защищала выкупанного в ней младенца от неявных тварей во все дни его жизни. Мать и отец решили не постоять за ценой и раздобыть для Дженет волшебное снадобье. Все золото, все сбережения отдал Роланд сыновьям и наказал бежать в город за драгоценной водой. Мальчики послушались и выполнили его слова в точности, однако по пути домой так спешили, что уронили сосуд со снадобьем, и тот разбился. Что было делать бедным детям? Боясь возвращаться домой, сели они на дорогу и заплакали.
А меж тем родители стали гадать, куда запропастились их мальчики. Отец начинал закипать от злости, а тут еще грачи раскричались под окнами, словно в чем-то обвиняя людей. Вечерние сумерки сгущались. Отец стоял у ворот и всматривался вдаль. Птицы не унимались, и он велел слугам прогнать их камнями. Солнце заходило, и тогда Роланд воскликнул в запальчивости:
— Где эти пропащие мальчишки? Чтоб им превратиться в черных грачей и улететь куда-нибудь!
Стоило этим жестоким словам сорваться с его уст, отец тут же раскаялся в них, но было уже поздно. Некая злая сила как будто только и ждала страшного проклятия. Из-под земли раздалось мерзкое злорадное хихиканье, и дюжина смоляных птиц опустилась на ограду возле дома. Слуга поднял было камень, но Роланд остановил его. Грачи издали горестный вопль, полный укоризны, и полетели прочь. Потрясенный отец, конечно же, понял, что это и были сыновья, обращенные в птиц силой его собственного несдержанного языка.
Прошли годы, и в округе не осталось ни одного даже самого завалящего мага, к которому не обратился бы Роланд Треновин, умоляя отыскать пропавших мальчиков. Сыновья точно в воду канули. С тех пор судьба отвернулась от их семьи. Жена так и не смогла простить супругу его слов, брошенных в минуту ярости. Мать Дженет очень тосковала и не могла с любовью смотреть на единственную дочку, невольно ставшую причиной несчастья. Вскоре бедная женщина скончалась, оставив Дженет и Роланда одних- одинешенек на свете. В конце концов отец продал опустевший дом, и они зажили в Долине Роз, как простые ткачи и возчики руды.
— Но когда я увидела милого дайнаннца, — продолжала девушка, — я сразу поняла: этот человек умен и должен знать, как помочь нашему горю. Я ему все рассказала. И впрямь получила ответ, голубушка! Слушай, нужно взять папин перстень с печатью, добраться до южных берегов Эльдарайна и сесть на морской корабль, плывущий до самого Римана. Там, вдали от прямоезжих дорог, есть одна гора, а на ее вершине крепость; там, как говорят, и живут двенадцать грачей, а прислуживает им карлик. Лишь на один час в день принимают они человеческое обличье, после чего обращаются в птиц и разлетаются в окна. А выйти-то нужно через дверь, тогда они остались бы людьми навеки! Однако дверь может отпереть только храбрая девушка.
И это еще не все: гору прозвали Стеклянной, такая она гладкая, скользкая да сверкающая! На самом же деле это громадный ледник. «Как добраться до вершины?» — спрашиваю я. И знаешь, что он ответил? «У самого подножия найдешь ты старую ведунью из рода арисков, скажи, что я послал тебя, и она даст железные башмаки с острыми шипами, в которых можно забраться на гору». Ну не чудо ли!
Ах, но и в крепости нужно быть очень осторожной: сэр Торн говорит, что братья одичали за долгих восемнадцать лет, что они могут броситься на свою сестру и разорвать клювами в клочья! Поэтому я тихо- тихо подойду к двери, вставлю левый мизинчик в замок — и тот отопрется, представляешь? Мальчики, конечно, не помнят меня, а кольцо признают непременно. Остается только сделать так, чтобы они увидели его раньше, чем бедную Дженет, иначе несдобровать ей.
Девушка задумалась и погрустнела.
— Очень жаль, что ты не можешь поговорить со мной! Я всю жизнь провела затворницей и стосковалась по задушевным беседам. Сэр Торн столько занятного поведал о холодных горах Римана и о людях, что там живут — были бы у меня крылья, полетела бы сейчас, не раздумывая! Он многое знает, этот добрый господин. По правде сказать, я бы не отказалась от такого провожатого в дальнем и опасном пути. Ах, что за человек, голубушка моя! Смотришь на него — и сердце тает, а земля так и уходит из-под ног! Никогда не встречала подобного мужчины. И встречу ли когда-нибудь? Но беда в том, что дорогу свою я должна одолеть в одиночку. Даже папе ничего не скажу. Придется солгать ему впервые в жизни…
Треновин и Диармид вернулись с тяжелыми связками перепелов. Следом вернулся Торн, так что ужинать сели все вместе. Ну и веселый же выдался вечер, даже лучше, чем утро! Песни и чудесные истории лились рекой. Дженет не сводила сияющих глаз с дайнаннца, ее звенящий смех часто сливался с его хохотом — в конце концов даже лица Диармида и Треновина расцвели улыбками, хотя суровые мужчины свалили вину на крепкую медовуху.