рождалось все меньше и меньше детей. Их раса вымирала. Последние представители королевской семьи ушли из этого мира, не оставив наследников, и талитянская цивилизация канула в легенды. Люди из других земель не пришли в опустевшее королевство Авлантия, а те, кто попытался, не смогли остаться там надолго. Так и стояли прекрасные города, постепенно разрушаясь. Посещали их только желтые львы, да ящерицы приходили погреться на солнце. Спустя некоторое время стали говорить, что города Авлантии опустошила эпидемия или нашествие неявной нежити. Истинная причина была забыта.
Ашалинда ехала в дамском седле на черном жеребце Сатине, подаренном ей горожанами, отставая даже от самых сомневающихся путешественников. Только Руфус бежал рядом, пораженный огромным количеством новых запахов, доступных лишь его чувствительному носу. Отец и Рис ехали впереди на чалой лошади, сзади трусил привязанный Пери, на спину которому нагрузили несколько легких пакетов. Леодогран не мог нарадоваться на сына, видя, как жизнь возвращается в маленькое тело, как появляется на щеках яркий румянец.
Лошадь Придери, обладающая норовистым характером, рвалась вперед.
— Ашалинда, поторопись! — весело крикнул через плечо молодой человек. — Ты сделала свой выбор, как и все остальные. Медлительность только продлевает прощание. Мы будем счастливы, когда доберемся до места!
Но дочь Леодограна ничего и никого не слышала. Она смотрела на море, над которым летела белая птица.
Она опять оглянулась на одинокий город на холме.
Но друзья и родные ехали по Зеленой Дороге, поэтому Ашалинда натянула поводья и прибавила скорости. С ее головы упал капюшон, и полы дорожного костюма распахнулись, как лепестки цветка. Девушка с тоской обернула запястье левой руки листьями эрингла, из-под которых сверкал край золотого браслета.
По мере того как они продвигались вперед, дорога стала меняться. Появились тропинки, утопленные в густой траве и ярких цветах, но это не были цветы Эриса.
Рощи эрингла сменили деревья, на которых одновременно цвели цветы и висели созревшие фрукты. Руфус присоединился к другим собакам, кувыркавшимся и носившимся по зеленой поляне. Когда Ашалинда оглянулась еще раз, города она уже не увидела. Хис Меллин, деревья с красными и бронзовыми листьями, зеленые холмы — все исчезло. Жители города находились в незнакомом месте, их окружали совсем другие растения и пейзажи.
Ужасная тоска, сжигающая душу, ушла, на смену ей пришло радостное возбуждение. Люди вели себя так, словно отныне их ничего не касалось. Пребывая в эйфории, переселенцы ощущали себя магами, которым под силу справиться с любыми трудностями.
Теперь, когда Ашалинда перешагнула границы Светлого Королевства вместе с родными и друзьями, девушке показалось, что она приобрела все, о чем только могла мечтать. Ее окружало счастье. Осталось только попробовать пищи Светлых и сделать глоток вина, чтобы это чувство стало полным. О ланготе остались лишь воспоминания; он одолевал ее когда-то, но теперь все прошло. Из памяти не исчезли картины Эриса, но и им там скоро не останется места, потому что их заменят пейзажи новой земли, необыкновенно прекрасные, заставляющие петь сердце.
Потом Ашалинда не могла вспомнить те первые часы в Фаэрии, когда время в Светлом Королевстве еще шло синхронно с Эрисом.
Ашалинда и ее попутчики действительно попали в сказочную страну. Деревья здесь были выше, кроны пышнее, горы круче, тени более таинственные, волнующие и опасные. Краски поражали насыщенностью и блеском, но в то же время они были более мягкими и разнообразными. Здесь все обещало блаженство для души и тела.
Аллеи, обсаженные пирамидальными деревьями, вели к сверкающим замкам из мрамора и адаманта, розово-золотым блеском переливающимся под незнакомым солнцем. По лугам бежали полноводные ручьи, на склонах гор под густой листвой деревьев, окружающих пастбища, паслись грациозные Олени. В садах, будто фонарики, висели спелые фрукты, и в то же время благоухали цветы. Мелодии, которые выводили птицы, заставляли сердце заходиться от восторга.
По мере того как талитяне все дальше углублялись в Светлое Королевство, розовый свет дня менялся на нежно-голубые сумерки.
Угощение для гостей было устроено на залитых звездным светом полянах, под ветвями зеленых деревьев. Там были пироги и пудинги, каши, душистый свежий хлеб и мягкое желтое масло, клубника, персики, медовые финики, творог, грибы и хрустальные бокалы, полные темно-красного вина. Дети, попробовавшие еды Светлых и оставшиеся в королевстве, прибежали, к великому счастью родителей, на поляну. Наконец исстрадавшиеся семьи соединились. Ящики, коробки, тюки были забыты, потому что в них больше не было необходимости. Животных освободили от упряжи, поводков и отпустили на волю.
Разгоряченные музыкой арф и скрипок, золотоволосые жители Хис Меллина танцевали в мягком свете луны. Заботы вместе с их скарбом были навсегда оставлены на цветущих полянах. Захваченная всеобщим весельем, Ашалинда одернула платье и уже собралась присоединиться к танцующим, но почему-то не пошла.
За смертными наблюдали. Между деревьями двигались фигуры Светлых.
Когда девушка увидела их, в душе у нее что-то перевернулось.
Рядом с ней оказался симпатичный Цирнданель. Он сказал:
— Ты любишь музыку, красавица из Эриса? Понимаю, но тебя приглашает самая благородная и прекрасная леди Светлого Королевства. Она послала меня за тобой.
Бард насмешливо улыбнулся.
Ашалинда не могла сказать, шла ли она за ним или была доставлена на каком-то неизвестном транспортном средстве. Ее ждала Светлая леди, действительно королева среди представительниц своей расы. Ашалинду представили красавице, и она узнала, что леди зовут Нимриэль Лейк.
Ее спокойствие было сродни тихой глади горного озера, которое не смеет побеспокоить даже легкое дуновение ветерка, а загадочность напоминала лесное озеро, спрятанное в глуши, к которому приходит на водопой существо из легенд. Нимриэль была хозяйкой мудрости, Спрятанной в глубоких лагунах и подземных озерах.
Ашалинда смотрела в глубокие, темные глаза.
Где-то она слышала, что если стоять на дне глубокой шахты и смотреть на небо, то даже в солнечный день можно увидеть звезды. Наверное, у нее было именно такое ощущение, когда она смотрела в глаза леди Лейк.
Когда Ашалинда преклонила колено, темноволосая девушка, гибкая, как стебель орхидеи, сделала шаг вперед. Это была леди Ритендель. Она предложила ей чашу с двумя ручками.
— Мы приветствуем тебя, Ашалинда! Леди Нимриэль предлагает тебе сделать глоток вина.
Ашалинда потянулась к чаше. Листья эрингла, обвивающие запястье, зашелестели. Девушка со вздохом опустила руки.
— Леди Нимриэль очень великодушна, но я пообещала себе, что не выпью ни глотка и ничего не съем, пока не закроются последние ворота и все связи с нашим миром не будут прерваны навсегда.
На море погода может моментально поменяться. Откуда ни возьмись над водой возникнет густой туман, а налетевший ветер поднимет высокие волны.
Леди Нимриэль заговорила мягко и тихо:
— Меня многие боятся, Ашалинда Пенрен.
— Вы хотите, чтобы я была среди них, миледи?
— Ты отказалась выпить из чаши, предложенной мной. Я не считаю твой отказ оскорблением, потому что слова шли от чистого сердца. Тебе нечего бояться.
Ашалинда низко поклонилась.
— Я привыкла чем-то одаривать новых жителей Фаэрии. Если ты не захотела принять еду или вино, тогда, может быть, не откажешься от других подарков. Тебе приходится много путешествовать. — Леди Нимриэль наклонилась и провела кончиками пальцев по талии девушки.
