Ашалинда, — продолжал бруней, — у меня есть для вас сообщение.
— Да?
— В следующую полночь вы должны прийти в Грах Тор.
Голова исчезла.
Высокие, поросшие лесами горы поднимались с обеих сторон, темные и мрачные на фоне усыпанного звездами неба. Ручейки, словно нити лунного света, сбегали по их плечам. Карабкаясь выше и выше, трое путников в просветах между гор видели россыпь желтых огней, похожих на светлячков, это в окнах горожан горел свет.
Поднявшись на вершину холма Граф Тор, они сели на камни, покрытые мхом, и стали ждать. На плоской поверхности холма не росли деревья, вместо этого его короновал полукруг тридцатифутовых гранитных монолитов, бывших когда-то дольменом. Три камня все еще стояли и были соединены перемычками, а остальные лежали внавалку, покрытые красным, зеленым и коричневым лишайниками. Часть камней вросла в землю. Обычно это место выглядело неприветливо, и нынешний момент не стал исключением. Беспокойное дыхание ночи с легким шумом прокладывало путь между камней искал. Откуда-то снизу доносилось журчание воды. Из тени на уровне земли светились чьи-то глаза, но на вопросы никто не отвечал, и никакие Светлые не появлялись.
Ашалинда и ее друзья чувствовали вокруг себя большое скопление нежити. Ночь была полна бормотания, хихиканья, неожиданного дикого смеха. Откуда-то выскочило фыркающее приведение и тут же исчезло с другой стороны холма. То там, то тут появлялись странные, пугающие фигуры. Люди сидели, кутаясь в одежду, чтобы хоть немного согреться. Примерно за час до рассвета из темноты донеслась мягкая музыка — спокойная, но достаточно громкая. Одновременно Граф Тор залил розовый приятный свет, словно раньше времени наступил рассвет. По траве пробежала лиса. Камни стали светиться изнутри, как кристаллы, внутри которых горит огонь. Два Светлых сидели на поваленном камне, а третий стоял рядом и перебирал струны маленькой золотой арфы.
Арфист был похож на многоцветную орхидею. Его шею обвивала живая змея, тонкая, желто-зеленая, как недозрелый лимон. Стряхнув остатки усталости, Ашалинда встала.
Музыкант отложил инструмент и с интересом посмотрел на жителей Хис Меллина. Потом человек с седой бородой и посохом заговорил.
— Приветствуем вас, — произнес Эсгатар, назвав по имени каждого из стоявших перед ним людей.
На этот раз он выглядел гораздо старше и более уставшим, чем раньше. Ашалинде это показалось странным, ведь говорили, что Светлые бессмертны и не подвержены старости.
Три человека поклонились.
— К вашим услугам, лорд Эсгатар, — сказала Ашалинда.
— Мы знаем ваши имена. — Эти слова произнесла женщина со спокойным красивым лицом, сидевшая справа от Эсгатара. Та самая леди с длинными, до колен, волосами, которую Ашалинда видела тогда в Карнконноре. Сейчас они были украшены зелеными драгоценными камнями, сверкавшими, как кошачьи глаза. Лиса, пробежавшая по траве, сидела рядом с ней. — Но вы не знаете наших имен, — продолжала она. — Меня зовут Ритендель Бримаирген.
— Миледи, вы меня подбодрили, когда я очень нуждалась в поддержке, — поклонилась ей Ашалинда.
— Я — Цирнданель, Королевский Бард, приветствую вас, смертные, — сказал стройный молодой арфист, склонив голову, с улыбкой, которая показалась Ашалинде насмешливой.
— Музыкальный талант Цирнданеля хорошо известен среди наших людей, — проговорил Эсгатар.
Пока Меганви и Придери приветствовали музыканта, Ашалинду мучили противоречивые чувства. Перед ней стоял человек, который был повинен во всех проблемах, возникших в Хис Меллине.
Бард повернулся к девушке, его вопрошающий взгляд пронзил ее насквозь.
— Я обидел тебя чем-то, прекраснейшая среди смертных? — Его голос был похож на шелест дождя по листьям. — Скажи мне, чтобы я мог вымолить прощение. Тень легла на твое лицо, как нежданный мороз на молодые весенние побеги.
— Разве вы не догадываетесь, сэр? Да, вы меня обидели, но я не хочу обижаться. Больше мне нечего вам ответить.
— Наш разговор не сможет продолжаться, пока я не получу ответа.
— Ну что ж. — Ашалинда вздохнула и выпалила: — Вы опасный преступник, потому что совершили самую гнусную кражу. Вы украли детей. Вот в чем ваша вина.
— Я поражен, — ответил Цирнданель.
Услышав слова Ашалинды, Придери сделал шаг вперед, сжав кулаки. Глаза Меганви метали молнии.
Прежде чем они успели дать выход гневу, Эсгатар поднял руку.
— Подождите, — сказал он. — Цирнданель, ты не знаешь смертных так хорошо, как я. В их глазах твой поступок был не актом справедливости, а преступлением. Поймите, смертные, он действовал по законам нашего королевства, когда уводил детей. Это было сделано не из мести или злобы — просто урок и восстановление справедливости. Неплохое лечение, достойное наказание, соответствующее поступку.
— Соответствующее с точки зрения Светлых, — язвительно заметил Придери.
Вмешалась Меганви:
— Мы вряд ли станем аплодировать поступку музыканта, но давайте не будем ссориться. Я немного изучала обычаи Светлых, и хотя не могу одобрить, но признаю их. Понятия смертных о справедливости очень отличаются от ваших.
— Мне кажется, вы все забыли, — воскликнул Бард, — что я еще увел из города скопище крыс.
— Но разве не Яллери Браун сначала наслал их на нас? — возразила Ашалинда.
— Яллери Браун не имеет со мной ничего общего, девушка. Он и ему подобные общаются с теми из наших людей, кто допускает это, но все, что они делают за пределами Светлого Королевства, нас не касается. Преступление, нарушив обещание, совершил город, — добавил он, погладив изящной рукой корпус арфы, изогнутый в виде морской раковины. — Не стоит злиться на меня за то, что я был инструментом в осуществлении наказания.
Уголки его губ дрогнули.
— Смертные всегда осуждают исполнителя, — сказал Эсгатар, — хотя он только выполняет чье-то задание, а не было бы проступка, не последовало бы наказание.
— Думаю, бессмертным никогда нас не понять, — горько заметил Придери.
— Мы бессмертные, это так, — возразил Эсгатар, — но полны страстей. Мы умеем смеяться и любить, испытывать гнев и предаваться печали.
— Но не так, как мы, — ответил Придери. Его голос звучал сурово. — Не так, как мы, потому что вы не можете познать смерть.
— Несоизмеримая разница, — после небольшой паузы тихо сказала леди Ритендель. — Она и разделяет наши расы.
— Тем не менее, — сказала Меганви, — злость и счеты надо отбросить, как прошлогодние листья, потому что мы пришли просить у вас помощи. Зная, что Светлые — справедливые люди, мы уверены, вы не откажете нам.
— Нет смысла отрицать, что наш народ справедлив, — согласился Эсгатар. — Сядьте напротив. Мы слушаем вас, хотя, наверное, догадываемся, о чем пойдет речь.
— Мы хотим поговорить о ланготе, — начала Ашалинда, усаживаясь на камень рядом с Придери.
Эсгатар кивнул.
— Нам не справиться с этой бедой, — продолжала девушка, — поэтому просим позволить детям вернуться в Светлое Королевство вместе с их семьями, чтобы остаться там жить. Мы надеемся, что они получат защиту от нежити, которая живет среди вас. И хотелось бы, чтобы их поселили от них подальше.
— Далеко и близко в Светлом Королевстве имеют другие значения, — заметил Цирнданель. — Ты можешь пересечь все королевство и все равно быть рядом с тем местом, откуда начинал путь. В вашем понимании в Светлом Королевстве нет ни начала, ни конца.
Леди Ритендель добавила:
