Что это значит, я пока не могу сказать. Время ограничено, вы не можете бездействовать. Ищите как можно скорее дорогу в Светлое Королевство, если это ваше решение, и покончите со страданиями, пока не стало слишком поздно.
Воздух весенних сумерек был напоен ароматом меда. Леодогран во дворце продолжал дискуссии с Орлитом и Разматом, пока его дочь в компании с Меганви и Придери шла по продуваемым ветром улицам Хис Меллина к городским стенам.
Ашалинда думала о младшем брате. Украденный и возвращенный Рис сейчас лежал в кровати, под присмотром Освин, грезя о зачарованном розовом саде.
— Скажи нам, пожалуйста, Ашалинда, — спросил Придери, — что за вопрос ты задала, чтобы найти дверь в Эрис? Мы столько думали над этим, но так и не решили. Несправедливо заставлять нас так мучиться.
Меганви нравоучительно заметила:
— Если бы ты читал побольше книг, то давно бы догадался. Ашалинда сама додумалась до ответа, но эта загадка очень старая.
— Не надо обвинять меня в невежестве! — обиделся Придери. — Мне некогда сидеть, уткнув нос в книги. У меня хватает дел и без этого. А теперь, Ашалинда, ты должна раскрыть мне тайну.
— Если ты пообещаешь больше не дразнить Меганви.
— Что за вздор! — засмеялась колдунья, но в ее глазах мелькнуло удовольствие. — Обычное подтрунивание между друзьями. Он дразнит только тех, кого любит. Кроме того, я заслужила это. Ведь мне довелось прочесть много книг, когда он еще под стол пешком ходил. Прошло не так уж мало времени, должна заметить.
Придери фыркнул.
— Вопрос, — перебила его Ашалинда раньше, чем он успел придумать умный ответ, — фактически и был решением. «Ответит ли мне другой стражник, что эта дверь на свободу? »
Некоторое время они шли молча, потом Придери опять заговорил:
— Теперь я понимаю. Все точно. Ты, наверное, листала те же самые тома, что и Меганви.
— Нет! Для меня новость, что это старая загадка. Как сказала Меганви, мне самой пришло в голову решение.
— Тем больше твоя заслуга, дорогая, — ласково заметила Меганви.
— Как странно, — сказал Придери. — Совсем недавно мы были готовы отдать все, только бы вернуть детей из Светлого Королевства, а теперь отчаянно ищем возможность вернуть их назад. Правду говорят, что смертные никогда не думают о последствиях.
Бледный большеглазый ребенок, высунувшись из окна, окликнул их. В его голосе была боль.
— Миледи, вы нашли дорогу?
— Нет, — Ашалинда повернулась к нему, — пока нет. Худой полусонный подросток стоял, опершись на стену около городских ворот, глядя в долину. Из-за пояса у него торчала тростниковая дудочка. Как будто вопрос стоял о жизни, он умоляющим голосом спросил Ашалинду:
— Вы связались с Светлыми, миледи? Мы теперь вернемся?
Мальчика звали Лльеуелл, он был одним из тех, кто вернулся.
Подросток замечательно играл на дудочке и сочинял красивые песни, но от лангота буквально сходил с ума. Временами ему казалось, что он один из Светлых.
— Нет, Лльеуелл, — опять сказала Ашалинда, не глядя в глаза мальчика, потому что его вид разбивал сердце. — Может быть, очень скоро. А ты пока сочини для нас песню, чтобы мы могли на время забыть неприятности.
Как всегда, дети обращались к Ашалинде со своими проблемами. Они надеялись, что если она смогла их привести к родителям, то сможет вернуть в розовый сад. Ведь девушка их понимала, она сама была там.
За воротами в деревьях наблюдалось какое-то движение. Признаки того, что вокруг идет невидимая жизнь. Слышался смех, тихое бормотание, далекое пение, свист. На землях Эриса повсюду чувствовалось присутствие Светлых. Часто видели их размытые изображения и слышали голоса. Но не только их, еще магических жителей лесов и морей. То были как явные, так и неявные представители нежити.
— Магические существа наблюдают за нами, — сказала Меганви. — Найдется же среди них хоть один, который передаст записку Эсгатару. Из твоих рассказов, Ашалинда, я поняла, что Светлые поддерживали тебя.
— Тогда они так же не думают о последствиях, как и смертные, — заметил Придери, шагая вперед.
Ашалинда улыбнулась, как она все еще иногда делала, несмотря на постоянную боль в груди. Девушка взяла Меганви за руку.
— Все, что вы говорите, — сказала она, — правда. Давайте прямо сейчас пойдем в сад. Говорят, яблоневый цвет привлекает всех магических существ, особенно Светлых.
Мягкий ветерок, теплый, как любовь, шептал приятную чепуху молодым листьям. На ветках устроили переполох галки. Медленно летела на запад стая лебедей. Проходя поддеревьями, они сначала не заметили
— Эсгатар, — крикнула Ашалинда, — прошу вас, появитесь.
От неожиданности уриск подпрыгнул на месте и исчез за деревьями.
Тем вечером после ужина Ашалинда, налив ведро чистой воды и миску сливок, поставила все это на обычное место для домашнего домового. Обычно этим занималась Освин. Стемнело. Она села около камина и стала ждать. Около полуночи крадущимся шагом появился
— Бруней, — позвала она тихо из тени, не поднимая на него глаз.
Существо прекратило работу.
— Почему вы так поздно не спите, хозяйка Ашалинда?
— Мне нужна твоя помощь, хранитель моего дома.
— Я видел, как ты родилась и росла, перед этим твой отец, а еще раньше отец твоего отца. Разве я когда-нибудь плохо смотрел за домом?
— Нет, такого никогда не случалось. Ты всегда был добр к нам, и мы всегда относились к тебе с уважением. Бруней, мне нужно встретиться с лордом Эсгатаром. Ты не мог бы мне помочь?
— У меня есть пути, по которым я могу передать Светлым сообщение, хозяйка Ашалинда, но лорд Эсгатар вряд ли захочет сейчас со мной встретиться, потому что наступили плохие времена.
— О чем ты говоришь?
— Разве вы сами не знаете, хозяйка? — печально ответил бруней. — Самое главное, что я ничего не могу сделать. Горе мне, что приходится видеть такие вещи. Глупость и неосмотрительность хороших, благородных людей привела к беде. Мир надо полностью менять, но что из этого выйдет, я не знаю.
— Ты попытаешься сделать это для меня?
— Да, я сделаю это, дочь дома. А сейчас идите в постель и оставьте меня с моими делами. Теперь мое время, а не ваше.
Он погрозил ей маленькой метлой.
— Спокойной ночи, — сказала Ашалинда и, приподняв юбку, стала подниматься по лестнице.
Утром, как раз перед тем как закричали петухи, проснулся Руфус и начал лаять на дверь спальни. Выпрыгнув из кровати, полусонная, одетая только в тонкую ночную рубашку, Ашалинда схватила пса за загривок.
— Замолчи, Руфус! Лежать!
В дверях появилась голова брунея:
— Это только я, Руфус. Что ты впустую лаешь и рычишь, увалень? — Собака поджала хвост. — Хозяйка
