будут гордиться Акацийской империей. Есть множество проблем, которые потребуют ее внимания, но — позже. Сперва ей нужно пройти по всем этим залам и докончить еще одно дело.
Коринн отыскала Риалуса. Немного ранее, когда нюмреки вернулись и доложили, что дворец захвачен, тот решил осмотреться. Теперь, казалось, его вот-вот стошнит. Впрочем, язык работал исправно, и Нептос начал трещать еще прежде, чем Коринн подошла к нему. Он с изумлением констатировал, что дворец действительно пал очень быстро. План принцессы сработал идеально. Нижний город закрыл ворота и дрожал от ужаса. Возможно, сколько-то мейнцев спрятались на территории слуг или в городе, но за ними охотятся нюмреки. Жрецы, защищавшие Тунишневр, были необычайно упрямы. Они цеплялись за саркофаги, пока их не оторвали от драгоценных предков и не перебили на месте, всех до последнего человека. Несколько знатных семей перехватили в порту, когда они пытались уплыть, нагрузив яхты добром. Кое-кто успел отчалить. Нюмреки, которые не особо любят соваться в воду, решили…
Коринн перебила Нептоса:
— Где он?
Риалусу не требовалось спрашивать, о ком говорит принцесса.
— В церемониальной зале, как вы велели.
Они двинулись дальше, и Риалус снова затарахтел, пересказывая Коринн то, что ему удалось узнать о битве. По большей части она шла именно так, как и предрекали нюмреки. Их неожиданное появление вызвало растерянность и панику. Первыми погибли две мейнские женщины, которым нюмреки снесли головы с плеч, прежде чем они успели закричать и поднять тревогу. Далее последовала обычная резня. Мейнская стража сражалась отчаянно, но их перебили поодиночке. Несколько человек сумели организовать сплоченный отпор. Имела место крупная стычка в главном дворе, где сосредоточился дворцовый гарнизон. Нюмреки с радостью приняли вызов.
Хэниш был в церемониальной зале, когда началась атака, но, услышав звуки боя, кинулся наружу. Он и его личный отряд пунисари до последнего держали нижний двор, стараясь закрыть собой вход в подземелье. Нюмреки обступили их, словно мясники, режущие диких зверей. Пунисари не поддавались. Лучшие воины Хэниша — быстрые, ловкие и искусные в бою, способные противостоять даже нюмрекам — сражались великолепно, не выказывая ни малейших признаков усталости. Многие дрались двумя мечами. Пунисари выставили круговую оборону и бились плечом к плечу, смыкаясь, когда кто-нибудь из них падал. Никто даже и не думал о том, чтобы сдаться или попросить пощады. Сам Хэниш все время что-то говорил своим людям, но очень мало нюмреков владеют каким-то языком, помимо родного. Поэтому никто не сумел объяснить Риалусу, что сказал вождь.
— Жаль, — прокомментировал Риалус. — Хотел бы я знать, как он воспринял происходящее. Должно быть, здорово удивился. Полагаю, наш вождь планировал провести этот день совершенно иначе…
Двое последних воинов, оставшихся с Хэнишем, были самыми искусными бойцами. В конце концов, одного свалили, отрубив ему ногу ниже колена. Он упал, хотя еще пытался драться, опираясь на окровавленную культю. Добить его в таком положении было уже нетрудно. Второго нюмрек ударил сзади копьем в шею и, по всей видимости, перебил позвонки, потому что мейнец больше не мог двигаться.
Сам Хэниш намеревался дорого продать свою жизнь, но в какой-то момент понял, что нюмреки не собираются его убивать. Он прекратил атаки, опустил клинок и встал в оборонительную позицию, ожидая развития событий. Никто не напал, и тогда Хэниш, наконец, сообразил, что к чему. Он выхватил илахский кинжал и воткнул бы его себе в живот, если б один из нюмреков не успел выбить оружие. Потом они накинулись на Хэниша… Странное, должно быть, зрелище, когда человека жестоко избивают, чтобы не дать ему покончить с собой. Риалус признал, что нюмреки обошлись с Хэнишем не слишком-то ласково, но он сам виноват. В конце концов, он остался жив. Его связали, как велела Коринн, и затащили в церемониальный зал.
Закончив повествование, Риалус обернулся к Коринн и помолчал немного, рассматривая ее профиль.
— Принцесса, это была великолепная работа. Просто, как все гениальное. Когда все закончится, мир склонится перед вами и вашей красотой. Люди забудут сегодняшнюю резню. — Нептос мгновение поколебался, быстро облизав пересохшие губы. — План, который вы придумали, все эти сюрпризы… Никто не подозревал в вас таких талантов. Я молюсь, чтобы у вас никогда не возникло причины прогневаться на меня.
Что-то в его хвалебных словах растрогало Коринн. Она почувствовала, как защипало в глазах, и с трудом сдержала слезы.
— Спасибо, Риалус. Я не забуду твою помощь.
Коринн оставила Нептоса во дворе и пошла в сторону подземного зала, где теперь покоились Тунишневр. Постояла несколько секунд, пытаясь успокоиться, затем вынула кинжал, который прихватила с собой, и решительным шагом прошла мимо нюмреков, толкущихся у входа. Она миновала полутемный коридор и вступила в зал. Едва Коринн пересекла порог, как ощутила в воздухе бурлящую, яростную энергию. Принцесса постаралась не обращать на нее внимания и пошла по залу, не выказывая никаких признаков страха. Нелегкая задача. Если бы воздух мог царапать, как когти, он бы разорвал Коринн в клочья. Если бы безмолвные крики могли уничтожать плоть, ее сожрали бы заживо. Все инстинкты Коринн приказывали ей повернуться и бежать, бежать подальше от этого места. Она шла вперед, выпрямив спину и вскинув голову. Гордость — даже перед лицом этих живых мертвецов — теперь казалась для нее самой важной вещью на свете.
Хэниш висел, привязанный к скейтевитскому камню; руки, поднятые над головой, стянуты в запястьях, голова безвольно упала на грудь. Он был обнажен до пояса, покрыт ссадинами и кровоподтеками. Кровь сочилась из раны под мышкой и засыхала, окрашивая бок цветом ржавчины. Лодыжки тоже были связаны, так что если бы даже Хэниш попытался освободиться, он бы только и мог, что извиваться в воздухе. Одна ступня была вывернута под странным углом и явно сломана. Самое же жуткое впечатление отчего-то производили его волосы — неровно обрезанные мечами нюмреков, а кое-где и выдранные вовсе, так что обнажилась бледная кожа головы.
Коринн подалась вперед. Первым ее порывом было кинуться к Хэнишу, спустить его на пол и умолять о прощении. Ей хотелось собрать эти светлые пряди волос и вернуть их на место. Невероятно… Невероятно и непостижимо: Хэниш, вождь империи, истерзан до подобного состояния. Вот так работает мир? Вот так Коринн может влиять на него?..
Однако, когда она приблизилась, никакие чувства не отражались на ее лице. Гордость, подумала Коринн, презирает неуверенность.
Хэниш поднял голову, глянув на Коринн, и тогда она заговорила:
— Я подумала: не взять ли мне с собой лук и колчан стрел. Пожалуй, можно было бы прибить тебя к стене, распластать, как мишень. Ты помнишь, что я отлично стреляю? Ты бы сам называл мне те места на своем теле, в которые хотел бы получить стрелу.
Хэниш заморгал, словно что-то мешало ему видеть отчетливо. Капли крови стекали с запястий и падали на лоб. Он молчал, созерцая принцессу мутным взглядом, словно вот-вот был готов потерять сознание. Тем не менее сумел выговорить:
— Достаточно одной в сердце.
Коринн поджала губы, не позволяя чувствам вырваться на свободу.
— Теперь я понимаю, — продолжал Хэниш, — почему тебе так нравится лук. Лучше всего ты убиваешь на расстоянии. Можно пустить стрелу, оставаясь в безопасности. Да… тебе это подходит.
В безопасности? За всю свою жизнь Коринн так и не отыскала безопасного места. Впрочем, она собиралась наконец его найти. Собиралась… Подойдя ближе, Коринн подняла кинжал.
— И все же сюда я пришла с твоим оружием. И умрешь ты от него.
Хэниш усмехнулся; его зубы были бурыми от крови.
— Стало быть, это твоя личная месть? Я оскорбил тебя, и потому ты приказала убить тысячи людей… Знаешь, о чем это говорит? Ты ничем не лучше меня. А может быть, и хуже.
Я не такая, как ты, хотела сказать Коринн, но боялась, что голос дрогнет на этих словах. Ей не хотелось думать о том, что они могут обозначать.
— Прежде чем умереть, ты узнаешь, почему провалились твои планы. Ты все потерял из-за меня, шлюхи. Все. Я вырезала сердце твоей империи. Даже если войско твоего мертвого брата побьет войско
