Однако говорить прямым текстом мне не хотелось.
Лицо Финкеля по-прежнему оставалось бесстрастным:
– Разумеется! С каждой партией обязательно отправляются двое-трое охранников. Они вооружены фузеями и готовы пустить их в ход в любую секунду.
– Спасибо, господин Финкель. С вами приятно иметь дело, – поблагодарил я, завязывая шнурок кошелька.
– Когда мой нос чует выгодную сделку, я не могу пройти мимо, господин…
– Если хотите, можете называть меня Сержантом, – улыбнулся я.
– О, господин Сержант! Мы с вами люди военные и должны понимать друг друга с полуслова. Тогда у меня будет к вам маленькая просьба.
– Все, что в моих силах. О чем вы хотели попросить?
Вахмистр помялся и сообщил:
– Только не поубивайте никого. Не хочу греха на душу, господин Сержант. Остальное меня не касается, – дополнил он.
– А вдруг его благодетеля после этого случая по шапке взгреют? Тогда что? – спросил я у Замиры, когда мы покинули дом сговорчивого еврея.
– Да ничего. Выкрутятся. Ротмистр с Финкелем одного поля ягоды, из любой заварушки без мыла выскользнут. Поймают каких-нибудь бродяг, покажут капитану-вербовщику, на том и дело закончится. А своему начальнику Финкель наплетет, что хотел как лучше – дом-де надо достроить. Ты мне лучше скажи, как друзей освобождать будешь, господин… Сержант.
– Чапай думать будет, – мрачно пошутил я. – Пойдем лучше взглянем на хоромы ротмистра.
Одного мимолетного взгляда хватило, чтобы сделать вывод: работа над хоромами офицера продвигалась ни шатко ни валко. Вечером трудовую повинность несли трое раздетых по пояс солдат. Они при помощи канатов пытались водрузить на место каменный блок приличных размеров.
Я изучил все подходы к улице и пришел к выводу, что экипаж лучше оставить в каретном дворе, до которого буквально десять минут ходу. Не хотелось, чтобы наемный кучер что-то заподозрил.
Следующий визит я нанес в аптеку. Старичок-провизор с лицом сморщенным, как печеное яблоко, выслушав кучу жалоб на бессонницу, продал мне бутылек со снотворным.
– А оно как, быстро действует?
– Глазом моргнуть не успеете, как попадете в объятия к Морфею, – заверил аптекарь.
– Чем его лучше запивать?
– Да чем угодно. Мое снотворное не имеет привкуса, – похвастался старичок.
Я тщательно изучил рецепт, высчитал дозу, необходимую, чтобы свалить трех человек. Купил в лавке бутылку красного вина, кое-как справился с сургучной печатью, вылил снотворное и тщательно перемешал, потом закупорил и спрятал подальше от любопытных глаз. Надеюсь, «микстура» пойдет моим жертвам на пользу. Во всяком случае, выспятся.
Все, вроде бы можно укладываться баиньки, но внутри появился зуд, не дающий покоя. Причина выяснилась после минутного размышления – кое-кто еще не заплатил по всем счетам, а поощрять такое не в моих интересах. Я человек незлопамятный, но преподать подлецам урок-другой могу без больших проблем. А капитан контрабандистской посудины, который сдал нас гусарам, вне всяких сомнений, на урок напросился. Будет обидно, если мерзавец не понесет заслуженного наказания.
Я вышел на улицу, добрался до порта и увидел, что судно по-прежнему стоит у пирса. Команда, как это бывает в подавляющем большинстве случаев, гуляет где-то на берегу, что мне только на руку. Занимайтесь своими делами, парни, а я тут кое-что подправлю.
Неподалеку, на набережной, велись ремонтные работы. Рабочие ушли на ночь, оставив строительный инструмент без присмотра. Германия, одним словом. У нас бы брошенный инструмент давно пристроили.
Я подобрал бесхозную кирку и поднялся на борт шхуны по спущенным сходням. Матрос, которому доверили охрану посудины, сладко спал. От него за версту несло перегаром. Я толкнул моряка носком сапога, но тот даже не пошевелился. Похоже, пребывал в полной отключке и вряд ли мог мне помешать.
Сперва я заглянул в капитанскую каюту. Она была пустой. Капитан явно не желал отставать от команды и тоже пил на берегу.
В стенку каюты весьма по-дилетантски был вделан потайной сейф, чтобы найти его, понадобилось меньше минуты. Гораздо больше времени ушло на вскрытие. Жаль, я не обладаю навыками «медвежатника», иначе проделал бы эту операцию при помощи одного мизинца, а так пришлось поковыряться.
Увы, труды оказались напрасными. Если в сейфе что-то и было, осторожный хозяин забрал это с собой. Ни денег, ни драгоценностей, ни документов. Чувствовал я себя при этом словно пират из «Одиссеи капитана Блада». Возможно, найденный тайник не был единственным, но мне больше ничего не удалось обнаружить.
Спуститься в трюм было делом нескольких секунд. Пятью ударами кирки проделал в днище судна дыру, и, не дожидаясь, когда крысы побегут с корабля, неспешно сошел на берег. Может, шхуна и не затонет, но воды зачерпнет с избытком.
На этом планы мои на сегодня не заканчивались. Я принялся методично заглядывать в окрестные кабаки, надеясь разыскать капитана, и обнаружил его в четвертом по счету. Негодяй преспокойно надирался в обществе вульгарной толстой бабищи, которая громко хохотала от каждого его слова. Чем она зарабатывает на жизнь, было ясно с первого взгляда.
Я присел за их столик. Капитан так назюзюкался, что не сумел узнать меня и принял за какого-то старого знакомого. Я не стал разубеждать его, дал пару монет толстой шлюхе и спровадил ее подальше от нашего стола. Она тут же переключилась на другого клиента и к нам не подходила.
– Знаешь что, морской волк, пойдем отсюда, – предложил я, когда понял, что не привлекаю лишнего внимания.
– К-к-куда? – заикаясь, осведомился контрабандист.
– В другое, более приличествующее нам место.
– А разве тут плохо? – обвел взглядом грязное прокуренное помещение капитан.
– Тут хорошо, но там, куда я тебя приведу, будет еще лучше, – тоном рекламного агента изрек я.
Очевидно, интонации в моем голосе подействовали нужным образом. Капитан дал прислуге щедрые чаевые и, покачиваясь, побрел за мной.
Пьяные что дети – легковерны и попадаются на любую удочку. Будь он чуточку потрезвее, я бы разделался с ним суровей, а так… первоначальный запал пропал, пришлось просто двинуть в укромном уголке по шее, без членовредительства и прочих жестких мер. Когда он, потеряв сознание, грохнулся на землю, я без особого смущения обшарил его карманы, забрав деньги и позолоченную луковицу часов. Других ценных трофеев при контрабандисте не нашлось.
На этом я счел свою миссию законченной. Если переполох и начнется, сомневаюсь, что кто-то свяжет его причины со мной.
Мимо проходил драгунский патруль. Я окликнул солдат и показал им бесчувственное тело капитана. Не обнаружив при бедолаге документов, патрульные поволокли его с собой. Кто знает, вдруг негодяй попадет в ту же яму, что рыл для нас. Если он угодит в рекруты, я не расстроюсь. А если когда-нибудь встретимся лицом к лицу на поле боя, пожалуй, еще и обрадуюсь. Тогда я почувствую себя в полном моральном праве наказать эту сволочь.
Утром, после плотного завтрака (не забыв «принять ванну и выпить чашечку кофе»), я расплатился с хозяйкой и, взяв с собой бутылку со снотворным, отправился к строящемуся дому.
Финкель не подвел. Среди нагнанных на стройку арестантов я еще издалека увидел моих гренадер. Им приходилось вкалывать наравне с остальными. Карл таскал вместе с Михайловым носилки, нагруженные камнями и строительным мусором, а Чижиков и Михай восседали на лесах, будто курицы на насесте.
«Прорабом» был низенький немец университетского вида – в черном костюмчике, серых штанах, чулках и башмаках с пряжками, который то и дело заглядывал в чертежи и, обнаружив несоответствие, начинал громко кричать. Ему приходилось так часто надрывать голосовые связки, что примерно через час он
