Плод воображения

помахивал пером в такт музыке, воспроизводимой с характерным потрескиванием проигрывателем виниловых пластинок. Театральность обстановки ни в коем случае не превращала происходящее в фарс, чего Каплину, может, и хотелось бы. Но нет, запах смерти был слишком силен в этом странном месте, хотя его забитый нос ничего и не чуял…

— Присаживайся, — парень небрежно ткнул пером в сторону свободного кресла. Каплин, которому одежда собаковода вдруг показалась почти неподъемной обузой, медленно двинулся в указанном направлении.

— Только давай без глупых подвигов, — предупредил юнец, и Каплин увидел пистолет, лежавший поверх стопки бумаги. Верхний лист был исписан красивым почерком с завитушками и без помарок. Тут же стояла старинная бронзовая чернильница. Каплин невольно отметил про себя, что, если остальные листы так же плотно покрыты письменами, стопка потянет на большой роман.

97. Нестор и «мертвец»

Он быстро обернулся, выставив перед собой ствол, и обнаружил в нескольких шагах от себя темную машину неведомой ему марки, с неработающим двигателем и выключенными фарами. То, что он не заметил и не услышал, как она подъехала, не укладывалось в голове. Похоже, машина просто появилась из ниоткуда.

Открылась левая передняя дверца. Из машины выбрался какой-то человек, сделал несколько шагов и оперся задом на капот, скрестив ноги и сложив руки на груди. Нестор всмотрелся в его лицо и с легким недоумением признал в нем монаха, найденного повесившимся в своей келье за пару месяцев до изгнания самого Нестора из монастыря. По версии, озвученной попами, суицид произошел по причине «затянувшейся депрессии». Действительно, веревка была затянута как следует — Нестор убедился в этом лично. По его данным, бедняга отдал душу непонятно кому из-за несчастной гомосексуальной любви.

Сейчас самогубец был одет в спортивный костюм, кожаную куртку, кроссовки, кепку с надписью «Downtown» и больше смахивал на обыкновенного таксиста. Нестор никак не мог вспомнить его имени. Он не особенно обрадовался встрече, потому что, по его мнению, возвращение ожившего жмурика ситуацию никак не проясняло.

— Что уставился? — спросил «мертвец» хорошо поставленным голосом певчего из хора. — Может, прокатимся?

— Я видел тебя со сломанной шеей, вывалившимся языком и хвостом из засохшего дерьма, — медленно и с расстановкой начал рассказывать Нестор. — Я был одним из тех, кто снял твой труп, отнес его в подвал, а потом закопал за пределами кладбища. — Ему доставляло извращенное удовольствие говорить об этом. Хотя почему извращенное? Он был уверен, что абсолютно все нормальные люди при виде мертвых чувствовали более или менее замаскированное удовлетворение от того, что это случилось не с ними, не сегодня, не в этот раз…

— Ты к чему ведешь? — спросил «мертвец».

— Да просто так, — пожал плечами Нестор и нажал на спуск.

«Downtown» даже не дернулся. Нестор попробовал еще раз. С тем же результатом.

— Не получается? — спросил «мертвец» с деланным сочувствием. — И не получится. Число Зверя не любит шума.

Нестор в очередной раз проявил гибкость ума. Он убрал пушку и выдавил из себя ущербную (спасибо лысой шлюшонке!) ухмылку:

— Он не заряжен. Просто я кое-что проверял.

— Ну и как, проверил?

— Не до конца. Ты что-то сказал насчет прокатиться или мне послышалось?

— Садись, — пригласил «мертвец» и первым залез в машину.

* * *

Они ехали по пустынным улицам города, похожего на трехмерную гравюру или комикс. Кем-то вроде персонажа комикса Нестор себя и ощущал. А иногда даже меньше чем персонажем — чем-то вроде всплывающего пузыря, на котором можно написать пару слов. Правда, свой пузырь ему пока заполнить было нечем. И машина, которая двигалась безо всякого намека на работающий двигатель, представлялась ему не самой интересной деталью происходящего.

— Где мы?

— А на что это, по-твоему, похоже?

— Не знаю. Ад? Сон? Нижний Город?

— «Нижний Город», — «мертвец» презрительно хмыкнул. — Сказочка для недоумков… Как насчет темноты, которая внутри каждого из нас?

— И внутри кого же эта темнота?

— Внутри тебя. Внутри меня. Если это имеет значение, выбирай того, кто тебе больше нравится. Но в любом случае — внутри Числа Зверя.

— Где-то я это уже слышал. Хочешь сказать, никого из нас не существует?

— Наоборот. Поэтому-то нам и не позавидуешь. Отсюда не выбраться, если только у тебя нет связей там, наверху.

— Это где? — подозрительно осведомился Нестор, привыкший к тому, что по указанному адресу обычно располагалась набившая оскомину небесная канцелярия.

— На верхних уровнях. Подальше от Ядра. Там, где поспокойнее.

— Что значит «поспокойнее»?

«Мертвец» бросил на него иронический взгляд:

— Это значит, что там материализация почти невозможна. Не то что здесь.

— А-а, — протянул Нестор, — теперь я понимаю, откуда ты взялся со своей машиной.

— Понятливый ты наш, — со странным выражением произнес «мертвец». — И не вздумай меня стереть — останешься без посредника. Хотя Число Зверя вряд ли тебе позволит…

— Что ты здесь делаешь? — Нестор попытался изменить направление разговора. — Только не говори, что я воскресил тебя из мертвых, чтобы самому себе помочь.

«Мертвец» взглянул на него как на идиота:

— Ни хера ты, оказывается, не понимаешь. Я ничего не делаю. Всё тут, внутри Числа, догоняешь? Такое, как было, есть или будет. Добро пожаловать в сознание шизофреника. Правда, не советую упоминать об этом, если встретишься с ним. Кому нравится узнавать, что не всё под контролем?

— Как же я с ним встречусь, если мы внутри него?

— Не пытайся быть хитрее арифмометра, Нестор. Ты внутри Числа, Число внутри тебя. Матрешку когда-нибудь раздевал? Эту матрешку ты можешь раздевать до бесконечности. Но хуже всего тебе придется, если Число начнет медитировать. Есть большая, прямо-таки огромная вероятность, что тогда мы попросту исчезнем.

— Может, мне стоит начать первым?

— Если ты дал заманить себя сюда, значит, уже поздно. Кстати, зачем ты притащил с собой свою игрушку? Толку от нее никакого, а шуму многовато… Я не про пистолет.

— Я ничего не слышу, — осторожно заметил Нестор. И он не обманывал. Ариадна по-прежнему молчала, как рыба. Как дохлая рыба.

— Бедняга. Еще и туговат на ухо. Ничего, это поправимо.

— Я вот о чем думаю, — произнес Нестор после довольно длительного молчания. — Почему именно ты?

— То есть?

— Почему из всех, кого я знаю или знал, появился именно ты?