Наконец спуск прекратился и клеть зависла, покачиваясь над пропастью. Прямо от обрыва начиналась дорога, уходящая в белесый подземный лес и выложенная квадратными каменными плитами. Свод пещеры терялся во мраке, и возникала иллюзия, что все происходит безлунной ночью на скалистом уступе. Впрочем, где-то очень далеко, над верхушками странных деревьев, растущих без дневного света, можно было различить неяркие красноватые огни.
Сенор со спутниками вывели лошадей из клети на край обрыва. Шурша посыпались в пропасть обломки камней. Тот, Похожий На Мать, изобразил на прощание зловещую ухмылку, и клеть уползла вверх.
На дороге ждала карета, запряженная шестеркой безволосых слепых лошадей; тут же находился небольшой отряд всадников. В мертвенном сиянии светильников, зажженных над крышей кареты, их голубоватая болезненно-бледная кожа производила отталкивающее впечатление. На щитах всадников и дверцах кареты были видны рельефные очертания Гриба.
Один из всадников отделился от отряда и подъехал к Сенору. Урод казался нормальным почти во всем, если не считать пяти пальцев на руке и странного одеяния, задняя часть которого раздваивалась от пояса и полосами свисала по обе стороны седла. Потом выяснилось, что у всадника был хвост, похожий на крысиный и уложенный спиралью на безволосом лошадином крупе. Раньше чем Урод заговорил, Сенор узнал, кто перед ним, однако встречавший держался так высокомерно, что «гость» не стал его разочаровывать.
Костистое лицо всадника с сильно выраженными желваками едва ли можно было назвать приятным; к тонким бескровным губам примерзла улыбка, не сулившая ничего хорошего, а вытатуированный на лбу глаз без зрачка казался шрамом от ожога. Его одеяния были роскошны, как и лошадиная сбруя; все вооружение составляла тонкая шпага, вложенная в усыпанные драгоценностями металлические ножны. На темно- фиолетовой накидке, ниспадавшей с его плеч, искрилось шитое золотом грибовидное облако.
Подъехав, он несколько минут молча разглядывал пришельцев, уделив особое внимание Истар, которую изучил с ног до головы. А потом заговорил на кобарском, тщательно подбирая слова – будто уже успел немного подзабыть язык:
– Я граф Тойнгха Крысиный Хвост, властелин замка Грах, хозяин дороги через Стеклянный Лес. Королева Уродов Мелхоэд, Убийца Машин, Видящая в Темноте, странствуя по Нижнему Миру, почтила Крысиное Графство своим присутствием и ждет вас в замке. Я догадываюсь, почему она разрешила вам спуститься в Мургуллу, но для меня вы лишь непрошеные гости – прошу это запомнить и вести себя соответственно…
В этот момент Суо начало превращаться в хвостатого графа. Спустя пару секунд на лошади сидела его точная копия – от надменных холодных глаз до подрагивающего кончика хвоста.
Настоящий граф Тойнгха ничем не выдал своих чувств. Он просто не мог себе этого позволить. Ни один мускул его тела не дрогнул. С непроницаемым лицом видавшего виды придворного он внимательно смотрел на Суо.
– Ну что ж, может быть, это и развлечет Даму Нижнего Мира, – сказал он наконец голосом таким же твердым, как поверхность скалы, на которой они стояли. – Мне поручено сопровождать вас в замок Грах через Стеклянный Лес, – добавил он, сделав ударение на слове «мне», словно никто другой не сумел бы выполнить эту миссию.
Сенор не стал гадать, почему граф столь самоуверен. Он был вынужден признать, что тот неплохо умел скрывать свои мысли, а глаз во лбу мог быть как символом могущественного властелина, так и знаком, отмечавшим титулованного раба.
Тойнгха дал понять, что Сенор и его спутники должны оставить своих лошадей здесь.
– С ними ничего не случится, – процедил он сквозь зубы. – А для передвижения по Стеклянному Лесу они не годятся.
Ничего более не объясняя, он отъехал и занял место во главе отряда. Пришельцы спешились и, оставив своих лошадей на попечение одного из графских слуг, не без удобств устроились в карете.
К ним подсел один из Уродов – судя по богатству одеяний, тоже не последнее лицо в иерархии Графства – и крепко вцепился одной своей клешней в отлитую из бронзы ручку. Как оказалось впоследствии – не случайно.
Граф издал гортанную команду, и безволосые, похожие на привидения бледные кони с невероятной скоростью повлекли карету за собой. Сенору никогда еще не приходилось видеть животных, которые двигались бы так быстро (если не считать, конечно, существ из Тени)…
Дорога была отличной, и экипаж катился чрезвычайно плавно. Сенор улучил момент и посмотрел назад через узкое окошко. Он видел, как оставшийся возле края пропасти Урод взял кобарских лошадей под уздцы и повел к расположенному неподалеку низкому каменному строению…
Карета, сопровождаемая эскортом, въехала в призрачный лес. Деревья протягивали в темноту свои ветви, будто отлитые из молочно-белого стекла. Частокол изломанных стволов по обе стороны дороги казался скорее порождением безумной пещерной архитектуры, нежели естественных причин. Здешняя растительность каким-то образом обходилась без дождевой воды и животворящих лучей Огненного Круга.
Светильники по углам кареты освещали лишь спину кучера и крупы запряженных лошадей, но те неслись по извилистой дороге, не испытывая нужды что-либо видеть (ибо были слепы от рождения). Наличие подобного тонкого восприятия у животных Сенор улавливал тут впервые… Приглушенный стук копыт напоминал частую барабанную дробь. Это был почти полет – полет на мертвенно-бескровных и бескрылых существах…
Никто не произнес ни слова. По обе стороны кареты мелькали бесстрастные лица и фигуры всадников, сопровождавших экипаж. На искусно обработанных поверхностях протезов и оружия вспыхивали и гасли голубые искры. Кроны из стеклянных ветвей, лишенных листьев, порой сплетались над их головами, образуя туннели с изломанными сводами, а в воздухе разливался еле слышный хрустальный звон эха…
Потом лес заметно поредел, и Сенор уловил возникшее среди сопровождающих напряжение, словно им грозила опасность. Отряд стал двигаться медленнее и почти бесшумно. Всадники, в том числе граф Тойнгха, принялись внимательно прислушиваться к чему-то.
Вскоре сидевшие в карете увидели за деревьями купола из стеклоподобного вещества, которые источали слабый голубой свет. Сенор сделал попытку проникнуть в мозг ближайшего Урода с клешней, но, к своему удивлению, обнаружил лишь покорность, нарастающий страх и напряженное ожидание.
Вскоре в почти полной тишине возник слабый, ни с чем не сравнимый звук, словно кто-то скреб стальными когтями по стеклу.
