середину темной битвы, и его оружием были лишь смутные догадки, а Гугенуберу оставалось с высот своего могущества наблюдать за тем, как он барахтается в вязком болоте интриг, и особенно внимательно – за кругами, которые расходятся от него во все стороны.
Сенор не интересовался тем временем, когда ему опять придется предстать перед Хозяином Башни, и ни о чем не спросил. Гугенубер молча показал ему на каменную дверь в стене.
Он снова на мгновение погрузился в непроницаемую темноту; сверкнула полоска света, и потом вокруг были уже знакомые гобелены нижних этажей.
Ему показалось, что он провел в верхних пределах Башни достаточно много времени, но когда вышел за поблескивающую металлом дверь, то ошеломленно огляделся по сторонам.
Город, как и несколько часов тому назад, был едва различим в предрассветных сумерках.
Глава шестая
Схватка на рассвете
Сенор решил отправиться домой длинной дорогой – сделав большой крюк через Нижний город.
Он шел по гулким пустынным переулкам, вымощенным камнем. Только его негромкие шаги нарушали тишину, в которую был погружен предутренний Кобар. Горожане еще спали. Лишь кое-где возились в отбросах одичавшие собаки, а за высокими заборами, просыпаясь, стучали когтями в клетках боевые рептилии.
Спустившись в Нижний город, Сенор посмотрел в небо и увидел, что над домом-крепостью Варпов бесшумно кружит Железная Птица, которой Варпы управляли с помощью Черной Коробки. И Птицу, и Коробку принесли из Тени три поколения назад, и тогдашние Варпы заплатили за нее цену, показавшуюся многим смехотворной. И они не прогадали.
Существо, принесшее Птицу, не имело четких очертаний, было почти прозрачным и, видимо, не сомневалось в том, что благополучно вернется в Зыбкую Тень.
Не причинив никому вреда, оно миновало Преграду и стражу, неся в руках огромную Птицу. Однорукий Холбик, который был в то время главой клана Варпов, сразу смекнул, что Железная Птица может стать неусыпным и неуязвимым стражем клана, а существо из Тени просило за нее какой-то пустяк – всего лишь одно человеческое тело, безразлично – мертвое или живое.
Никто так и не узнал, отчего умер в следующую ночь могильщик Вадос Чумная Кожа, хотя все догадывались об этом. Труп Вадоса, якобы найденный Холбиком, утром обменяли на Птицу, и с тех пор для Варпов перестали быть неожиданностью всякие нападения. А в последние годы желающих завладеть их немалым имуществом не находилось вовсе.
Правда, Хозяева Башни, которых интересовали любые предметы из Тени, спустя два дня прислали за Птицей своих слуг, и Холбик, скрипя зубами, вынужден был отдать ее в Башню, так как сопротивляться воле Великих Магов было по меньшей мере глупо.
Но в следующую же ночь Маги вернули Птицу Варпам, вероятно, сочтя ее бесполезной для себя или узнав о ней все, что им было нужно. Много раз недруги Холбика пытались уничтожить Птицу, но сделать это обыкновенным оружием оказалось невозможно, а необходимой магии еще никто не подобрал.
Те же, кто был поумнее, мечтали завладеть Черной Коробкой.
Сенор, погрузившись в размышления, попал в глубокую тень между домами.
Сегодня его ожидал трудный и насыщенный день. В числе Придворных, носящих меч, он должен был присутствовать на боях в Кратере Самоубийц, на церемонии изгнания в Зыбкую Тень и на трапезе с отравлением (публично умереть выразила желание герцогиня Массар, уличенная в связи с простолюдином из Нижнего города). Он не мог нарушить этикет, чтобы не привлечь к себе внимания других Придворных. Уже долгие годы он вел ненавистную ему светскую жизнь, целиком подчиненную кобарским традициям…
Он вдруг резко остановился, ощутив слабый человеческий запах. Под темной аркой, справа, кто-то скрывался – Сенор мог бы поклясться в этом. Теперь к нему пришли и отражения двух человеческих существ. Пробиться сквозь поставленную ими защиту было трудно, но присутствие людей он улавливал совершенно ясно. Его рука рванула меч из ножен.
В этот момент страшный удар по затылку швырнул его на камни. На какое-то мгновение он потерял сознание. Жизнь ему спас металлический воротник, торчавший из хитинового панциря и надежно защищавший сзади голову и шею. Из-за этого воротника, вросшего в панцирь, он был известен среди придворных еще и как Сенор Холодный Затылок.
В течение двух лет он выращивал себе доспехи на манекене, изготовленном в точности по его фигуре, в тайной мастерской аптекаря Мольда. Манекен плавал в ванне, наполненной черным вязким раствором. Мольд был, по общему мнению, немного не в себе, но дело свое знал прекрасно, а многих тайн не поверял никому. Впрочем, Сенор входил в число его доверенных лиц благодаря услуге, оказанной им когда-то аптекарю.
Совсем недавно они извлекли манекен из ванны и сняли с него матовые шершавые покровы. Отдельные части панциря, защищавшие низ живота, бедра, плечи, соединялись между собой с помощью металлических петель и вросших в хитин пластин.
Доспехи Мольда были намного прочнее тех, которые делали из панцирей рептилий, и такую защиту не пробивали ни меч, ни боевой топор, ни арбалетная стрела. Разрушить доспехи можно было лишь при помощи магии, но владели нужной магией немногие. Во всяком случае, Сенору еще не доводилось встречаться с ее проявлениями. Такие доспехи носили несколько человек, но все они, к счастью, не входили пока в число его врагов.
…Спустя мгновение он открыл глаза.
Рука его все еще сжимала рукоять меча, а над собой он увидел фигуру в маске, закрывающей лицо, и в плаще из кожи свиньи. Фигура занесла над его головой тускло блестевший клинок.
Сенор вдруг осознал, что не ощущает привычных отражений и человеческого запаха. Боковым зрением он видел приближавшихся к нему из-под арки людей с обнаженными мечами. На их лица тоже были опущены маски, но эти двое по крайней мере пахли как люди.
Все это промелькнуло в его голове за какую-то долю секунды, пока нога его, разгибаясь, наносила удар
