Верно, Стивен?
Когда итальянец удалился на кухню, Стивен тихо спросил:
— Почему ты мне сразу не сказала?
— Мне кажется, этого нельзя не заметить. А у тебя стало такое лицо, будто мне пятнадцать лет и я, как говорила моя тетя Зоя, «принесла в подоле». Знаешь, есть такое русское выражение?
— Да, — Стивен звонко хлопнул себя по лбу, — я забыл спросить, как поживает твоя коммунистическая тетушка?
— Она умерла, — Лена вдруг почувствовала, что глаза ее наполняются слезами, — совсем недавно. От инфаркта.
— Бедная моя девочка, — покачал головой Стивен. — Ну, а отец твоего ребенка, наверное тот красавец Юрий? Хотя нет, вы же с ним давно развелись. У вас ведь еще лет восемь назад не ладилось.
— У нас никогда не ладилось, — Лена постаралась улыбнуться, — отец моего ребенка — совсем другой человек.
— Вы живете вместе? Кто он? Расскажи, пожалуйста, сделай милость.
В этот момент где-то совсем близко грянул взрыв.
«Елки! — Света даже присвистнула. — Мне нужен постоянный человек. Я одна не справлюсь. Я не могу быть в двух-трех местах одновременно!»
Она стояла в толпе за полицейским ограждением у дома Стивена.
Останки зеленого «Форда» еще дымились. Света видела, как заворачивают в черный пластиковый мешок то, что осталось от негритянки Саманты.
Взрывной волной вышибло несколько стекол в соседних домах. Стивен давал показания полицейскому детективу. Полянская стояла рядом, и Света видела — ее била крупная дрожь.
В небольшой толпе зевак Света пыталась вычислить «их» человека, но не могла. Судя по разговорам, все собравшиеся были жителями этого респектабельного квартала — они выбежали из соседних домов, напуганные взрывом.
— Я всегда говорила мистеру Поллиту, нельзя пускать в дом женщину, у которой муж сидит в тюрьме! — услышала Света чей-то голос рядом. — Ведь по чистой случайности он сам не оказался в машине!
— Жалко, мистер Поллит так любил свой старый добрый «Форд»! — обронил кто-то.
Толпа стала потихоньку расходиться. Несколько полицейских зашли в дом Стивена.
— Значит, вы уверены, мистер Поллит, что это не могло быть покушением на вас? — спросил улыбчивый чернокожий детектив.
— Кому я нужен? — пожал плечами Стивен. — Хотите кофе, господа? обратился он ко всем присутствующим.
— Нет, спасибо, — ответил за всех детектив. — Как давно работала у вас Саманта Робинсон?
На следующее утро, в восемь часов, Лена тихонько захлопнула входную дверь и направилась к метро. Через полчаса она уже входила в помпезный, отделанный мрамором холл нью-йоркского Департамента полиции.
В центре холла возвышалась двухметровая скульптура бравого полицейского с собакой. И полицейский, и пес глядели на Лену суровыми медными глазами.
'Похоже на станцию метро «Площадь Революции», — подумала Лена, подходя к одной из стоек перед ограждением.
— Доброе утро, — обратилась она к молоденькой китаянке за стойкой, — могу я поговорить с детективом Мак-Ковентри? Это очень срочно, — и протянула китаянке визитную карточку, оставленную вчера чернокожим детективом.
— На который час вам назначили встречу? — вежливо осведомилась китаянка.
— Конкретной договоренности не было, просто мистер Мак-Ковентри просил зайти, если появятся какие-нибудь дополнительные сведения о вчерашнем взрыве в Бруклине.
Детектив не просил зайти. Он даже не просил позвонить. Но карточку-то оставил.
— Могу я посмотреть ваши документы, мэм? — улыбнулась китаянка.
Лена достала международную пресс-карту и паспорт.
— Какой это язык? — вскинула тонкие бровки девушка, разглядывая темно-вишневую обложку паспорта.
— Русский.
— Как точно произносится ваше имя? Лена медленно, по слогам произнесла. Китаянка сняла телефонную трубку.
— Здесь русская журналистка, хочет побеседовать с детективом Мак-Ковентри. О'кей, я пропускаю. Поднимитесь на лифте на восьмой этаж, там первая дверь направо, — китаянка протянула Лене одноразовый пластиковый пропуск с прищепкой, — это надо прикрепить на ваше платье.
Внутри сходство со станцией метро «Площадь Революции» полностью исчезло. Здесь все выглядело именно так, как в полицейских учреждениях из американских боевиков.
Лена вошла в большой зал, разделенный стеклянными перегородками на кабинеты, между которыми сновали могучие американские молодцы в белых рубашках, с перекинутыми через плечи ремнями, на которых держалась кобура. Стрекотали компьютеры, кто-то из молодцов пил кофе из бумажных стаканчиков, сидя в кресле с закинутыми на журнальный столик ногами.
Мак-Ковентри встретил Лену широкой улыбкой.
— Я не хотела говорить при мистере Поллите, — начала Лена, усаживаясь в предложенное ей кресло, — он пожилой человек, не стоит его волновать. Дело в том, что у меня есть основания подозревать, что взрыв его машины связан с покушением на меня.
Черное лицо Мак-Ковентри стало непроницаемым. Улыбка растаяла, черные немигающие глаза уперлись в Лену, как два пистолетных дула.
'Наверное, так он глядит на подозреваемых, которых допрашивает, — подумала Лена, — хочется убежать или спрятаться под стол с криком:
«Не стреляйте, сэр, я все скажу!» Вот сейчас вдохну глубоко и скажу'.
— За мной охотились в России и, вероятно, продолжают охотиться здесь, решилась она.
Коротко и внятно, не вдаваясь в подробности, Лена изложила суть дела. Детектив смотрел на нее своими глазами-дулами, слушал не перебивая. Лене вдруг показалось, что он вообще не понимает ее, будто она говорит с ним не по-английски, а по-русски, и она постаралась скорее закончить свой рассказ.
— Насколько мне известно, в США производство такого препарата запрещено законом. Вероятно, люди, охотившиеся за мной в Москве, имеют здесь свой канал сбыта, а стало быть, свою структуру в Нью- Йорке. Они выследили меня. Возможно, это люди из русской мафии с Брайтон-Бич.
— Вы все сказали, леди? — спросил Мак-Ковентри после паузы. Лена кивнула.
— Так вот, — детектив встал и заходил по кабинету, — никакой русской мафии на Брайтон-Бич нет. Все это выдумки журналистов. Муж погибшей Саманты Робинсон, домработницы мистера Поллита, год назад был арестован за торговлю наркотиками и в данный момент находится в тюрьме. Мы полагаем, что взрыв связан с этим, и только с этим, фактом. Сейчас ведется расследование. А теперь ответьте мне, пожалуйста, леди. Препарат, о котором вы говорите, — наркотик?
— Нет, — тяжело вздохнула Лена. — Это не наркотик. Само по себе это лекарство опасности не представляет, но производят его из живых, еще не родившихся младенцев. И вот это уже представляет реальную опасность не только по моему мнению, но и по мнению законодателей США. Простите, мистер Мак-Ковентри, мне кажется, мы с вами не совсем поняли друг друга. Может быть, мне стоит объяснить еще раз?
— Не трудитесь, леди. Я вас отлично понял. Вы очень впечатлительны, как я успел заметить. Вы приехали читать лекции в Колумбийском университете? Вот и читайте. Пусть каждый занимается своим делом.
Детектив сел за компьютер и, уставясь в пустой экран, забарабанил пальцами по пластмассовому боку клавиатуры. Он давал понять, что беседа окончена.
