магазинов, — продолжила Света, — это я уже знаю. Кстати, почему «Никифоров»?
— У Мухтарки любовница Вика Никифорова. Вот он в ее честь свое заведение и назвал, только с двумя 'ф' в конце.
— Ладно, поехали в ресторан «Йестедей», на Бродвей. Я там столик заказала. Только с этим красавцем не знаю что делать. — Света взглянула на Арсюшу.
— Как — что? Я тоже хочу в ресторан!
— Тебе, Арсюша, лучше сейчас отлежаться. Вдруг у тебя сотрясение мозга? мягко сказала Лена.
— К тому же с такой рожей в ресторан могут и не пустить, — заметила Света.
— Я вообще-то красивый, — сверкнул опухшим глазом Арсюша, — мы с вами, Светлана, были бы замечательной парой. Я ведь еще и талантливый. Хотите, стихи почитаю?
— В другой раз обязательно почитаешь. А сейчас я тебя отведу к себе. Ты примешь душ, выпьешь две таблетки аспирина и ляжешь спать на диванчике в кухне. К телефону не подходить, ни в какие разговоры с хозяйкой не вступать.
В ресторане «Йестедей» маленький оркестрик играл музыку «Битлз». У молодой чернокожей певицы был низкий, глубокий голос.
Оказалось, что и Лена, и Света страшно голодны. Они в момент расправились с огромными английскими бифштексами и, к удивлению Стивена, не отказались от яблочного пирога на десерт.
— Я понимаю, Лена ест за двоих. Но вы, — обратился он к Свете, — как в вас все это влезает?
— Сама удивляюсь! — усмехнулась Света, запивая кусок пирога крепким чаем.
— Что же произошло с вашим Арсюшей, скажите мне честно?
— Он обварил руки кипятком, а потом свалился с лестницы, — объяснила Лена.
— Помнится, он однажды уже падал с лестницы и ломал ногу.
— Ну вот, — кивнула Лена, — это уже стало хорошей традицией.
Света посмотрела на часы. Было пятнадцать минут второго. Они не заметили, как просидели в ресторане почти два часа.
— Скажите, Стивен, есть какая-нибудь программа криминальных новостей по Нью-Йорку?
— Конечно. В половине второго ночи, потом в три часа. Девятый канал. А что, вы хотите услышать комментарии к падению с лестницы великого русского поэта Арсюши?
— Именно, именно, — Света закурила, — такое случается хоть и часто, но ведь не каждый день! Есть у вас телевизор? — обратилась она к официанту, который как раз поднес зажигалку к ее сигарете.
— Да, в баре, в соседнем зале. Но там сейчас смотрят большие соревнования по регби. Если вам очень нужно, я поговорю со старшим менеджером. Телевизор есть в его кабинете.
Через пятнадцать минут они вдвоем сидели в кожаных креслах в кабинете старшего менеджера. Стивен отказался пойти с ними. Он был ветераном Второй мировой, воевал в пехоте, и от вида окровавленных трупов на экране ему становилось не по себе. Криминальные новости он никогда не смотрел.
После заставки на экране возникло хорошенькое личико корреспондентки.
— Мы ведем наш репортаж с Брайтон-Бич. Этот район считается одним из самых спокойных в Нью- Йорке. Однако сорок минут назад здесь произошла настоящая бойня.
В половине первого в ресторан «Очи черные» ворвались четверо в бронежилетах и масках. Угрожая автоматами, они приказали всем находившимся в ресторане лечь на пол. К этому моменту трое охранников были уже зарезаны.
Один из менеджеров, думая, что имеет дело с грабителями, предложил им денег. Но он ошибся и был тут же убит. Затем неизвестные перестреляли в затылок выборочно девять посетителей и двух официантов. Все убитые были молодыми мужчинами, русскими и кавказцами, и, как выяснилось, каждый из них был вооружен.
Одновременно трое в камуфляже ворвались в офис оздоровительного центра «Доктор Никифорофф», где убили четырех охранников, двух менеджеров и трех врачей. Интересно, между прочим, зачем скромному оздоровительному центру четыре охранника?
И тогда же двое проникли в дом эмигрантки из России, бывшей фотомодели Вероники Никифоровой, в гостях у которой находился ее друг Мухтар Исмаилов, также эмигрант из России, чеченец по национальности. Именно он являлся владельцем ресторана «Очи черные» и оздоровительного центра «Доктор Никифорофф».
Хозяйка и ее гость были прошиты автоматной очередью прямо в постели, в тот момент, когда занимались любовью. На первом этаже, в кухне, обнаружены трупы трех вооруженных охранников Исмаилова.
Все девять боевиков скрылись в неизвестном направлении. Никто не видел машин, на которых они приехали, никто не мог бы их опознать — лица были закрыты масками. А теперь давайте побеседуем с нашими доблестными полицейскими. Вот сержант Кросби.
В кадре появился толстый хмурый человек средних лет.
— Скажите, сержант, — обратилась к нему девушка, тыча микрофон в лицо, есть какие-нибудь предварительные версии?
— Без комментариев! — рявкнул сержант, отстраняя микрофон.
— Ну что ж, — весело продолжала корреспондентка, — попробуем обратиться к кому-нибудь еще.
Камера прошлась по лицам полицейских, в кадре появился обаятельный молодой человек.
— О, вы хотите что-то сообщить нашим телезрителям? — обрадовалась корреспондентка.
— Детектив Снейк, — представился молодой человек. — Мы полагаем, что случившееся — террористический акт, связанный с национальными проблемами.
— Вы не допускаете возможности, что случившееся связано с разделом сфер влияния крупных преступных группировок?
— Я уже ответил на ваш вопрос! — В голосе обаятельного детектива прозвучало раздражение.
— Секунду сэр, — корреспондентка не унималась, — а как насчет пожара, случившегося здесь же несколькими часами раньше? Там ведь тоже было два трупа. Один убит выстрелом в сердце, у другого разбита голова. Имеет ли это отношение к тому, что вы называете «террористическим актом»?
— Откуда у вас сведения про трупы? — На лице детектива было написано неподдельное удивление.
— Работа такая, — хохотнув, объяснила девушка, — так вы можете ответить на мой вопрос?
— Я все сказал, — Снейк стал так же мрачен, как его коллега-сержант, расследование только началось. Вы мешаете нам работать. Извините.
— Ну что ж, — девушка подмигнула в камеру, — наша доблестная полиция и городские власти утверждают, что никакой организованной преступности на Брайтон-Бич нет. Постараемся поверить им на слово.
Хозяин кабинета спросил, можно ли выключать телевизор.
— Да, — кивнула Лена, — большое вам спасибо. Мы узнали много интересного.
Они вернулись в зал, где все еще играл оркестр и певица, закрыв глаза, пела песню «Имеджен».
Стивен, клевавший носом над чашкой кофе, встрепенулся.
— Я уже заплатил, — сообщил он.
— Но ведь я вас пригласила! — возмутилась Света.
— Простите, леди. Возможно, вы сочтете меня «мужской шовинистической свиньей», как говорят теперешние феминистки, но я — человек старой закалки. Я не привык, чтобы дамы платили за меня в ресторане.
По дороге домой, в машине, Света спросила по-русски:
— А хибару-то зачем подожгли?
— Это не мы, честное слово. Мы выбежали на пляж, оттуда увидели дым. Мы даже не знали, что именно горит.
— Того, который в сердце, конечно, ты застрелила. А кто второму голову пробил?
— Незадолго до моего приезда Арсюша пальнул ему в лицо тараканьим ядом, а потом запер в
