дыхания, потому что у меня ничего больше не осталось в жизни, я бедная старуха, одной ногой уже в могиле… о боже мой!
Ферруччо, побежденный охватившим его чувством, хотел было броситься в объятия к бабушке, как вдруг ему показалось, что он слышит легкий стук в соседней комнате.
Он прислушался.
Лил дождь.
Стук повторился, и на этот раз бабушка тоже услышала его.
— Что это? — спросила она с тревогой.
— Дождь… — пробормотал мальчик.
— Так вот, Ферруччо, — продолжала старушка, вытирая глаза, — обещай мне, что ты будешь хорошим, что ты никогда больше не заставишь плакать твою бедную бабушку…
Новый легкий шум заставил ее умолкнуть.
— Но это не похоже на дождь, — воскликнула она, бледнея. — Поди-ка взгляни! — Но тут же прибавила: — Нет, оставайся здесь, — и схватила мальчика за руку.
Оба затаили дыхание, но слышали только шум падающей воды.
Вдруг они вздрогнули: обоим почудились шаги в соседней комнате.
— Кто там? — спросил Ферруччо, с трудом выдавливая из себя слова.
Никто не ответил.
— Кто там? — снова спросил Ферруччо, холодея от страха.
Но не успел он произнести этих слов, как оба, и внук и бабушка, закричали от ужаса, — в комнату вошли двое мужчин. Один из них бросился к мальчику и зажал ему ладонью рот. Другой схватил старуху за горло. Первый сказал:
— Ни слова, если тебе дорога жизнь!
— Молчать! — прибавил другой и поднял нож. Лица у обоих были закрыты черными масками с двумя дырками для глаз.
В комнате слышно было только тяжелое дыхание четырех человек и шум падающего дождя.
Тот, который держал Ферруччо, сказал ему на ухо:
— Где твой отец держит деньги?
Мальчик, стуча зубами, еле слышно ответил:
— Там, в шкафу.
— Иди покажи, — приказал мужчина и, продолжая держать мальчика за горло, потащил его в заднюю комнату, где на полу стоял потайной фонарь.
— В каком шкафу?
Ферруччо, задыхаясь, указал на шкаф. Тогда, чтобы мальчик не помешал ему, бандит бросил его на колени перед шкафом и зажал ему шею между ног. Потом, держа нож в зубах, и потайной фонарь в одной руке, бандит другой рукой достал из кармана заостренную железку, вставил ее в замок, сломал его, распахнул дверцы шкафа, перерыл всё внутри, набил себе карманы, закрыл дверцы, затем снова распахнул их, еще раз всё обшарил, опять схватил мальчика за горло и снова втолкнул его в кухню, где другой бандит всё еще стискивал горло бабушки.
— Нашел? — спросил шепотом второй разбойник.
— Нашел, — ответил первый и прибавил: — Посмотри-ка, что делается за дверью.
Человек, который душил старуху, бросился к двери на огород, увидел, что поблизости никого нет, и сказал шепотом почти прошипел:
— Идем.
Тот, который оставался в кухне и еще держал Ферруччо, показал нож мальчику и старухе, которая снова открыла глаза и сказал:
— Если кто-нибудь из вас крикнет, я вернусь и зарежу его! — При этом он пристально посмотрел на обоих.
В эту минуту далеко на шоссе послышалось пение нескольких голосов.
Вор быстро повернул голову к двери, и от этого резкого движения маска упала у него с лица. У старухи вырвался крик:
— Модзони!
— Проклятие! — прорычал узнанный разбойник. — Так умри же! — и он бросился с поднятым ножом на старуху, которая от страха потеряла сознание. Убийца нанес удар.
Но в то же мгновение Ферруччо, с отчаянным криком, одним прыжком кинулся к бабушке и прикрыл ее своим телом. Убийца, убегая, толкнул стол. Лампа упала и погасла.
Мальчик медленно склонился к бабушке, соскользнул на колени и так и остался, обняв ее и положив голову ей на грудь.
Прошло несколько мгновений. В комнате было совершенно темно. Пение крестьян замирало в далеких полях. Бабушка пришла в себя.
— Феруччо! — позвала она еле слышным голосом.
— Бабушка! — ответил ей мальчик.
Старушка силилась заговорить, но ужас всё еще сковывал ее язык. Прошло некоторое время в молчании, потом она спросила, дрожа от страха:
— Они ушли?
— Да.
— Они меня не убили, — пробормотала старуха прерывающимся голосом.
— Нет… вы спасены, — тихо ответил ей Ферруччо. — Вы спасены, дорогая. Они унесли деньги, но отец… взял с собой в город почти всё, что у него было.
Бабушка облегченно вздохнула.
— Бабушка, — продолжал Ферруччо, не поднимаясь с колен, — милая бабушка, ведь вы меня любите, правда?
— Ах, Ферруччо, мой бедный мальчик, — ответила старушка и положила ему руки на голову, — как ты, должно быть, испугался! О боже милосердный! Зажги-ка свет… нет, не надо, мне всё еще страшно.
— Бабушка, — снова повторил мальчик, — я так часто огорчал вас…
— Нет, Ферруччо, не говори этого, я не помню об этом больше, я всё забыла, я так тебя люблю!
— Я всегда огорчал вас, — с трудом, дрожащим голосом продолжал Ферруччо, — но… я всегда любил вас. Вы больше не сердитесь на меня? Простите меня, бабушка.
— Да, мой мальчик, я прощаю тебя, прощаю от всего сердца. Как же я могу не простить тебя? Но встань с колен, мой милый. Я никогда больше не буду бранить тебя. Ведь ты у меня хороший, ты очень хороший! Давай теперь зажжем свет, не надо больше бояться. Вставай, Ферруччо.
— Спасибо, бабушка, — отвечал мальчик слабеющим голосом, — теперь… я счастлив. Ведь вы не забудете меня, бабушка, правда? Вы всегда будете помнить меня… вашего Ферруччо?
— Мальчик мой! — воскликнула старушка с удивлением и тревогой, кладя ему руки на плечи и наклоняясь, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Вспоминайте меня, — повторил Ферруччо голосом, слабый как вздох, — поцелуйте от меня маму… отца… Луиджину… Прощайте, бабушка…
— Боже мой, что же это с тобой? — закричала старушка тревожно ощупывая голову внука. Потом, изо всех сил, которые у нее еще оставались, она отчаянно крикнула:
— Ферруччо! Ферруччо! Ферруччо! Сынок мой! Любовь моя Ангелы небесные, помогите мне!
Но Ферруччо не отвечал больше. Пораженный ножом я спину, он умер, спасая жизнь своей бабушки. Как настоящий герой, пролил маленький романьолец свою горячую кровь.
Болезнь Кирпичонка
