Чтоб я ее увидел наяву. Мне поручили убедиться лично, Действительно ль так хороша она. Лусенсьо
Что ж, если согласится, то отлично; Она ведь как в тюрьме заточена. Что я скажу — довольно необычно, Но Леонарда словно рождена В скалистой сьерре, так она строптива; А впрочем, и разумна и красива. Я к ней уж месяц с лишним не хожу Из-за несчастных брачных разговоров; Я сам сержусь, да и ее сержу, И столько было неприятных споров; А если я ей про письмо скажу, Она сторицей выкажет свой норов; Она и здесь, в Валенсии, дурит; Так где же ее просватать нам в Мадрид! Однако я согласен постараться. Росано
Сказав, что я смущен, я не солгу, Но все-таки нам надо попытаться; Я должен сделать все, что я могу. Лусенсьо
Спрошу, нельзя ль сегодня повидаться. Перед Эрсино я всегда в долгу. Те же, Камило и Флоро.
Флоро
(к Камило)
Что ж было дальше? И представить трудно! Лусенсьо
Пройдем туда, здесь что-то очень людно. Лусенсьо и Росано уходят.
Камило, Флоро.
Камило
А было то, любезный Флоро, Что после этой первой ночи, Когда меня впотьмах водили, Как сокола или слепого, Я был еще раз шесть иль семь В гостях у этой незнакомки, Но созерцать ее я мог При свете глаз моих, и только. Я жаждал быть ночною птицей, Подобно филинам и совам, Чтоб, наконец, познать глазами Обожествленное на ощупь. Я полюбил ее, не видя, Или насколько видеть можно Прикосновеньем, как слепые, А это горестно и больно. Я делал, чтоб ее увидеть (Ведь я не так уж ненаходчив), Такое, что могло бы тронуть Индейца, варвара, дракона, То говоря, что умираю, С рыданьями и тяжким стоном, То яростно давая клятвы Вовек не возвращаться больше. Напрасно было все — и нежность, И взрывы гнева, и угрозы: Она невидима, а я Сведен с ума и околдован.
