За труд вновь в этом убедиться. Брисена
И след его простыл. Каструччо
Боится Меня и ноги унести Поторопился. Сколько чуши Он напорол! Сам не пойму, Как для острастки я ему На месте не отрезал уши. С мужчиной встретившись, дрожат Все новоявленные эти Герои, хоть они, как дети, Прослыть рубаками хотят. Их глупость служит мне забавой. Так славься, мужество мое,— Ведь этой шпаги острие Страшнее самого Вараввы![22] Те же и Лукресия в мужском костюме.
Лукресия
Здесь оборвется цепь невзгод! Скитаний путь меня ведет К тому, кто стал судьбой моею,— Здесь вероломного Энея Дидона новая найдет.[23] Лишь пламя и осталось там, Где в честь любви звучали гимны, Но ты себя унизил сам, Не снизойдя к моим мольбам, Презрев приют гостеприимный. Тому, кто гостем был моим, Я сердце отдала и снова В дар принести его готова, И жду и верю, что пред ним Ты склонишься, солдат суровый… Ждать? Верить слову лицемера? Зачем? Ведь выпила я все ж Всю горечь бедствий полной мерой За то, что с простодушной верой Впивала призрачную ложь. (Замечает Каструччо и Брисену.)
Разгадан мой обман, коль скоро Меня преследуют их взоры. Брисена
Эй! Что ты ищешь здесь, мой друг? Лукресия
Ищу причину, по которой Утрачивают счастье вдруг. Брисена
Но что ты потерял? Лукресия
Того, Кто днем и ночью верно служит. Брисена
Вот как? Сеньора своего Слуга никак не обнаружит?
