Без единого слова Малко подошел и обнял се. Она отстранилась.
— Прочь! Исчезни!
— Прежде чем уйти, мне хотелось бы сделать одну вещь.
— Какую же?
— Еще раз взять тебя.
— Наглец!
Малко одним движением подхватил ее, поднял и понес в спальню, где их ждала огромная кровать от Ромео, застеленная муаровым покрывалом цвета сомон. Не обращая внимания на ее вопли и брыкания, он бросил Исабель на кровать и сдернул с нее пеньюар.
— Оставь меня! — голосила Исабель. — Я вызову полицию!
— Это ты сделаешь, когда тебя придут пытать кагэбэшники, — спокойно посоветовал Малко, придавливая ей левой рукой оба запястья сразу.
Она встрепенулась.
— Неужели ты не защитишь меня?
— Но ведь ты не желаешь меня видеть, — заметил Малко.
Она продолжала отбиваться, но уже не с таким ожесточением, как прежде. Когда же он слился с ней, она совсем перестала крутиться. Какое-то время она лежала в его объятиях, точно оцепеневшая, потом тело ее стало податливо. Когда же он отпустил, наконец, ее руки, она обхватила его голову и принялась целовать, вновь преисполнившись томной нежности.
— Ты — чудовище! — со вздохом промолвила Исабель. — Я всегда хочу тебя. Мое единственное желание — это избежать осложнений и все время любить тебя.
— Это легко устроить, если ты согласишься помогать мне еще некоторое время, — отозвался Малко. — Нужно поддерживать в Кирсанове убеждение, что ты все так же без памяти влюблена в него, что улетишь с ним в Соединенные Штаты. Если этого не сделать, может произойти катастрофа...
— Но это ужасно! Ты ведь знаешь, что все это неправда!
Малко предпочел промолчать. Ремесло самурая на службе ЦРУ имело свои неприятные стороны.
— Ну так и быть! — сдалась Исабель. — Но я хочу, чтобы сегодня вечером ты повел меня смотреть фламенко, а потом мы пойдем танцевать. Клянусь тебе, что буду благоразумна...
Прелестная распутница намеревалась воспользоваться обстоятельствами, чтобы заставить его плясать под свою дудку. Но у него не оставалось выбора.
Посол Советского Союза Сергей Волков тяжеловесно-торжественно вступил в кабинет генерала Висенте Диаса. Посольский «ЗИЛ» с красным флажком на правом крыле ждал в садике дома № 15 по Пасео де ла Кастельяна, небольшого здания охристого цвета с плоской крышей, на четырех этажах которого разместились основные службы ГИУО.
Редко случалось, чтобы иностранный дипломат входил в решетчатые ворота, круглосуточно охранявшиеся солдатами подразделения особых операций, образующего военную мощь ГИУО. Лишь благодаря личному ходатайству министра иностранных дел Испании Сергею Волкову было позволено встретиться с генералом Диасом. Разумеется, послу была известна подлинная сущность обязанностей высшего военного чина Испании, но генерал принимал его в качестве высокопоставленной особы министерства внутренних дел. Довольно рыхлая структура служб безопасности Испании допускала столь незначительное отступление от устава.
Генерал пригласил посетителя сесть и плотно затворил двери. После удушливой жары на городских улицах особенно приятно было ощутить свежесть кабинета. Кондиционерами был оснащен лишь третий этаж здания ГИУО. Очень смуглый, почти квадратный мужчина с топорным лицом и широченным ртом, генерал Висенте Диас мало походил на Аполлона, но считался прекрасным профессионалом.
В дополнение ко всему его непримиримая враждебность к США, единственной причиной которой явились уколы самолюбия, уравновешивалась в нем неодолимым недоверием к Советскому Союзу — бывшему союзнику испанских республиканцев.
— Господин посол, министр иностранных дел уведомил меня, что вы озабочены одним щекотливым делом. Чем я могу быть вам полезен?
Негнущийся, точно аршин, Сергей Волков внушительно начал:
— Сегодня произошло чрезвычайное событие. Находящийся по делам службы в Мадриде и исполняющий обязанности начальника отделения агентства печати «Новости» советский гражданин Григорий Иванович Кирсанов был одурманен наркотиком и похищен агентами ЦРУ.
— Что вы говорите! — воскликнул совершенно пораженный генерал.
В министерстве иностранных дел действительно было известно об исчезновении гражданина Советского Союза, но такое!.. Недоверие сразу зашевелилось в нем. Во-первых, ему было доподлинно известно, что Кирсанов являлся офицером КГБ. Во-вторых, он знал Джеймса Барри, главу разведслужб ЦРУ, знал как человека слишком осторожного, чтобы прибегать к разбойничьим методам.
— Вы уверены в основательности ваших обвинений? — спросил Диас.
— Безусловно, — последовал ответ. — К сему добавлю, что соучастницей похищения стала испанская гражданка.
У генерала Диаса невольно вырвался возглас удивления. Он незаметно включил магнитофон, а сам для отвода глаз принялся делать пометки на листе бумаги. Ровным голосом советский дипломат представил свою версию событий, умолчав о попытке коллег Кирсанова впрыснуть ему наркотическое вещество и о ранении офицера ГРУ.
— Мы имеем все основания предполагать, что американцы попытаются вывезти нашего соотечественника из Испании, — заключил посол. — Посему я обращаюсь к вам с официальной просьбой сделать все от вас зависящее, чтобы предотвратить готовящееся похищение. Само собой разумеется, что я заручился поддержкой вашего министерства иностранных дел.
— Разумеется, — поддакнул генерал Диас.
Он пребывал в растерянности. Впервые ему предстояло решать дело о перебежчике, и он никак не мог сообразить, какую пользу можно было извлечь из него для своего ведомства. Конечно, огорчительно, что в столь сомнительном деле замешана испанка.
— Господин посол, имеете ли вы понятие о том, где могут содержать Григория Кирсанова?
— Ни малейшего, — признал советский дипломат.
Генерал Диас поднялся, улыбаясь своей самой обворожительной улыбкой.
— Господин посол, я приму необходимые меры, дабы пролить свет на это, дело. Смею вас уверить, что власти этой страны не потерпят даже малейшего беззакония, кто бы ни совершил его.
Генерал проводил посла до самой машины, отвесил ему последний поклон, вернулся в кабинет и накинулся на телефон. В первую очередь следовало выяснить, что действительно произошло. Он обвел красной чертой имя Исабель дель Рио. Семейство дель Рио было одним из наиболее богатых и старинных родов, связанных многими узами с высшим светом Испании.
Крис Джонс попятился от жгучих лучей утреннего солнца, заливавших аэропорт Барахас, и обернулся к Милтону Брабеку:
— Черт, не туда залетели!.. Это же Африка!
В своих неизменных, совершенно измятых костюмах из синтетики, заросшие щетиной, с трудом расправлявшие руки и ноги, затекшие после восьми часов сидения в тесноте самолета, они производили еще более пугающее впечатление при взгляде на их холодные серые глаза, саженные плечи и руки мясников. Они стояли на верху трапа, загораживая проход, а пассажиры терпеливо топтались сзади.
Милтон поддал локтем своего товарища.
— Ладно, пошли! Лучше уж сразу испечься!
Они нашли Малко за барьером иммиграционной службы и обнялись с ним под любопытными взглядами таможенников. Американцы на добрых пятнадцать сантиметров возвышались над окружающими. Предплечья Милтона походили на два виргинских окорока. Как правило, обвешанные с ног до головы оружием, не ведающие сентиментальных порывов, Крис и Милтон представляли вдвоем ударную силу, равную доброму десятку Рэмбо. Ветераны секретной службы, они много лет назад перебрались в подпольные службы ЦРУ, оставляя за собой длинную череду трупов, которые, благодаренье Господу, не были при жизни безупречными людьми.
