совпадает с тем, что приходится делать. Этим, наверно, и объясняются три временных отстранения в его послужном списке, подумал он, хмурясь.
Но он твердо верил, что особые ситуации требуют особых мер.
А сейчас он находился в самой что ни на есть особой ситуации.
Он улыбнулся малышке.
— Ну, цыпленок, похоже, мы с тобой должны сами позаботиться о себе.
Дэнни поднял ее соскочивший носочек и попробовал надеть на ножку, но малышка все время поджимала пальчики и смеялась.
— Щекотно? — Он медленно покачал головой. — А знаешь, мышонок, я всегда западал на женщин, боящихся щекотки. И на рыженьких, — добавил он, подмигнув ей и отказываясь от попытки надеть носочек. Запихнув его в корзинку, Дэнни вдруг нахмурился. — Тебе ведь не нужны сегодня носки, а? — спросил он, словно она могла ему ответить, и для большей верности потрогал ножки.
Они были теплыми.
Облегченно вздохнув, Дэнни запустил пятерню в свои густые черные волосы, раздумывая, как быть. Потом снова потер небритую щеку.
— Ну, малышка, нам, видно, придется заняться кое-какой сыскной работой. И в этом смысле тебе повезло. Я — самый лучший детектив на Шекспировском участке. — Наклонившись ближе, он понизил голос до шепота. — Только не говори этого моим братьям, а то Майкл и Патрик будут завидовать.
Малышка засмеялась, снова потянулась к его руке и крепко ухватилась за палец.
Первым делом надо найти надежное место, где можно подержать ребенка, пока не выяснится, кто она и чья. Пары часов на это ему должно хватить.
В их районе все знали всех и кто чем занимается, так что вычислить будет не трудно.
Но пока-то что делать с этим неожиданным подарком?
Можно отвезти ребенка домой, к матери; но пытаться прятать ребенка у них в квартале — это все равно, что пытаться незаметно провести слона на стадион Янки. Нет, домой нельзя — вся округа сразу узнает, и он получит еще одно временное отстранение за нарушение правил.
Зачем волновать всех — и особенно капитана, — если он уверен, что очень скоро вернет ребенка законным родителям?
Постукивая пальцами по баранке, Дэнни сосредоточился на решении задачи: ему нужен кто-то, кто любит детей, кто знает, что иногда он действует… не по шаблону, и кто умеет держать язык за зубами.
Дэнни думал несколько секунд, а потом улыбнулся счастливой улыбкой.
Такой человек есть.
— Ну-ка, малышка, — сказал он, прикидывая, как бы закрепить корзинку страховочным ремнем. На это потребовалось несколько минут и произнесенных вполголоса ругательств. — У нас с тобой сегодня счастливый день. — Он не удержался и легонько коснулся губами детской головки, удивившись приятному младенческому запаху. — Точно, точно — счастливый.
Пристегнувшись ремнем, Дэнни включил зажигание, горячо надеясь, что у Кэти не пропало чувство юмора.
— Мисс Кэти? — Четырехлетний Джулио потянул ее за юбку. Он уже полгода ходил в ее детский садик, считал себя ее заместителем и все время следил, нет ли какого нарушения правил — пусть даже самого незначительного, — о котором он мог бы ей доложить. — Мисс Кэти? — Джулио опять дернул ее за юбку.
— Что, Джулио? — отозвалась Кэти, не поднимая головы. Стоя на коленях на полу, она перевязывала ободранную коленку трехлетней ангелоподобной девчушке. Сегодня Анжелина первый день в садике, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, как ей страшно. Почти семь месяцев назад Кэти открыла «Кошкин дом», свой детский садик для местных ребятишек, которым еще рано было в школу, и хорошо знала, как важны мягкое обращение и индивидуальный подход. А эта девчушка с ангельским личиком и большими серьезными глазами определенно нуждалась и в том, и в другом.
Джулио еще два раза дернул ее за юбку.
— Мисс Кэти? — Он с некоторой опаской ждал ее реакции, пока не увидел, что она улыбается.
— Что случилось, дружок? — Мягким движением руки она откинула у него со лба прядь черных, как вороново крыло, волос. Его лицо просияло.
— Пити собирается дать Барту и Гомеру кукурузных хлопьев. — Бартом и Гомером звали живущих в аквариуме золотых рыбок.
Кэти улыбнулась.
— Джулио, скажи Пити, что Барт и Гомер не любят кукурузных хлопьев.
— Да, мэм. — Джулио вихрем понесся через игровую комнату.
Справившись с этой проблемой, Кэти вернулась к коленке. Закончив, она нежно приподняла личико девочки за подбородок.
— Ну как, Анжелина, голубушка? Теперь лучше?
Девчушка без улыбки кивнула. Она не произнесла ни слова с тех пор, как утром ее привели сюда. По опыту Кэти знала, как травмируют некоторых детишек первые несколько дней в садике. Пока они не освоились с ней и с окружающей обстановкой, она старалась проявлять к ним как можно больше внимания и любви. Через неделю Анжелина будет носиться по комнате и играть с другими детьми, совершенно позабыв эти страшные первые дни.
— Мисс Кэти? — Вернувшийся Джулио опять потянул ее за юбку. — Мисс Кэти? — Он запыхался, и его почти черные глаза округлились, а лицо порозовело от волнения. — Пити сказал, что спустит мои туфли в туалет, чтобы я не ябедничал.
Кэти подавила улыбку и повернулась к Джулио, который с нетерпением ждал ее распоряжений.
— Скажи Пити, что туфлям не место в туалете.
— Туфлям не место в туалете, — повторил Джулио для верности и улыбнулся во весь рот. — О'кей.
Он снова умчался, а Кэти посмотрела в другой конец комнаты: там Пити уже держал в руках сильно поношенные кроссовки Джулио, явно собираясь нашкодить. Слова были не нужны. Пити знал правила. Кэти медленно покачала головой, и он кивнул в знак того, что понял.
Шестилетний Пити был самым старшим у нее в садике и единственным ребенком школьного возраста. Его мать проходила процедуру исключительно трудного развода и не смогла записать сына в школу, поэтому Кэти слегка нарушила правила и позволила Пити остаться у нее.
Кэти не в первый раз нарушала строгие правила. «Кошкин дом» был ее мечтой с незапамятных времен, но она и не предполагала, что потребуется такая масса бумаг и бюрократической волокиты, чтобы получить лицензию и открыть детский сад.
Она прошла собеседование, ее сфотографировали, у нее сняли отпечатки пальцев. Проверили всю ее прежнюю жизнь, запросили полицию и ФБР, чтобы убедиться в отсутствии у нее уголовного прошлого в штате Иллинойс или в каком-либо другом штате.
Потребовалось шесть долгих хлопотных месяцев для оформления лицензии. И, честно говоря, все эти проверки не вызывали у нее раздражения, так как она знала, что их ввели исключительно ради защиты детей.
Садик был открыт и работал уже почти семь месяцев как официально зарегистрированное детское учреждение штата Иллинойс, лицензированное и утвержденное Отделом по делам детей и семьи, который тоже требовал от нее строгого следования инструкциям.
Нет, Пити был не первым, ради кого она нарушала правила, — она просто была не в силах отказать ребенку, нуждавшемуся в ее услугах. Может, из-за того, что сама когда-то была таким ребенком и знала, как трудно вдруг оказаться оторванной от дома, от семьи.
— Мне надо на горшочек. — Этот тихий, испуганный голосок принадлежал Анжелине, которая со страхом смотрела на Кэти снизу вверх.
Кэти улыбнулась и ласково провела рукой по чудесным длинным волосам девчушки.
— Хочешь, я отведу тебя, киска?
Анжелина серьезно кивнула, потом ухватилась за руку Кэти и позволила отвести себя в туалет.
Этот месяц почему-то оказался легким. Сейчас к ней в садик ходили только четверо: Джулио, Пити,
