поудобнее.
– Майкл…
– Шш, я здесь. Я не ухожу. Расслабься и спи. – Он поцеловал ее в щеку, и она сквозь сон улыбнулась. Глаза ее закрылись, и она прильнула к нему. Наслаждение было слишком велико, чтобы противиться ему.
– Майкл…
– Что, милая? – прошептал он, потянувшись, чтобы выключить свет.
Джоанна слегка повернулась и прижалась к нему всем телом.
– Спасибо тебе, – пробормотала она, положив руки на его обнаженную грудь.
Прежде чем Майкл успел ответить, она заснула. Он невольно засмотрелся на нее и вдруг почувствовал внутри себя нечто столь сильное и первобытное, что даже ужаснулся.
Улыбаясь, он продолжал смотреть на Джоанну – такую красивую, умиротворенную. Потом наклонился и запечатлел на ее губах легкий поцелуй. Просто не мог устоять. Как хорошо: она в безопасности, спит, ей уже не больно… Майкл тяжело вздохнул, откинул голову и заснул, впервые испытывая такое удовлетворение.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Папа, бьюсь об заклад, это будет мальчик! Спорим на пятьдесят баксов!
Дэнни заговорщицки подмигнул Джоанне и бросил пятидесятидолларовую купюру на середину огромного обеденного стола, вокруг которого вся семья собиралась на субботний обед.
Это стало семейной традицией: раз в неделю паб закрывался и члены семьи получали возможность побыть вместе.
Зима наконец-то отступила. В конце апреля весна словно бы стала выглядывать из-за угла, а темные и мрачные апрельские дожди уступили место первым теплым солнечным майским дням. Начали распускаться цветы, дети с нетерпением ждали каникул.
– Пятьдесят?! – Папа покачал своей седой головой. – Да что ты понимаешь в детях, малыш Дэнни? Ну, разве что как их делают…
Все добродушно рассмеялись. Папа внимательно оглядел Джоанну.
Салливаны гостеприимно распахнули свой дом и свои сердца не только для нее, но и для ее будущего ребенка. Джоанна уже не могла вспомнить, в какой именно момент он стал собственностью Салливанов. Осознала она это внезапно и даже вздрогнула от облегчения.
Все еще глядя на нее, Папа сосредоточенно сдвинул брови.
– Поднимись-ка, детка, – ласково и с улыбкой попросил он. Протянув руку, помог ей встать, затем принялся поворачивать ее в разные стороны, что-то бормоча под нос. – Пожалуй, тебя стало как-то больше за последние полтора месяца, – признал он с улыбкой, явно очень довольный. – Ну ладно, может, и вправду мальчик, – согласился он в конце концов, взглянув на внука. С обычными искорками в глазах он посмотрел на Джоанну. – Что говорит доктор – когда наступит благословенная минута?
Джоанна не могла удержаться от улыбки. За прошедшие недели она успела привыкнуть к довольно своеобразной Папиной речи. Прожив в этой стране шестьдесят лет, он продолжал цепляться за язык своего детства. Это было обаятельно и порой забавно.
– Доктор сказал – пятнадцатого июня, плюс-минус два дня. – Она положила руку на живот. – Так что осталось всего шесть недель.
– Шесть недель, говоришь? – повторил Папа задумчиво. Все еще хмурясь, он продолжал разглядывать ее. – Повернись чуть-чуть направо, детка.
Она послушно выполнила команду, весело переглянувшись с Майклом, – тот спокойно потягивал свой кофе, не вступая в семейный спор.
Джоанна стояла молча, понимая, что все на нее смотрят. Она обвела глазами стол и вдруг почувствовала необыкновенное счастье. Дэнни, Патрик, Кэтти сидели по одну сторону, она, Майкл и его мама – по другую. Папа восседал во главе стола. К ее удовольствию, он настоял, чтобы она сидела рядом с ним, – якобы ему надоело видеть вокруг себя одни мужские лица. Но Джоанна-то знала, что старик сделал это ради ее удобства. Она очень любила его и за это тоже.
– Теперь в другую сторону, – скомандовал Папа. После некоторого размышления он покачал головой. – Мэйв выносила троих сыновей на моих глазах, моя собственная любимая девочка – пусть земля ей будет пухом – шестерых. Так что голову даю на отсечение: это мальчик, Но – не через шесть недель… – Он посчитал на пальцах, удивленно глядя на Джоанну. – Да нет, и речи быть не может о шести. – Папа снова покачал седой головой. – Исключено. – Он взглянул на Дэнни. – Я принимаю твое пари, сынок. Мальчик. Но – ставлю больше, чем пятьдесят, – родится он раньше.
Улыбнувшись, Папа выпустил руку Джоанны, чтобы из нагрудного кармана достать бумажник. Он аккуратно вынул из него новенькие хрустящие сто долларов и бросил на стол.
– Мальчик, говоришь? – Мэйв вернулась в столовую с новой порцией кофе. Она с улыбкой взглянула на Майкла, зная, что глаза его всегда устремлены на Джоанну. – А ты что скажешь, сынок?
Майкл рассмеялся, протянул руку и помог Джоанне сесть.
– Мне очень жаль, но у меня свой источник информации. – Он подмигнул ей и оглядел присутствующих. – Папа, Дэнни, я ставлю на девочку!
– Девочку? – воскликнул Патрик, покачав головой. – Проиграешь, братец. – Улыбаясь Джоанне, он потягивал кофе. – Видишь ли, Джоанна, гены Салливанов передаются только по мужской линии, – объяснил он. – Ты что, забыл, Майкл: за три поколения Салливанов не было ни одной девочки.
На мгновение над столом повисла тишина, затем раздался громкий смех. Патрик смущенно оглядел семейство.
– Что? Что я такого сказал?
Джоанна взглянула на Майкла: в первый момент ей стало неловко. Но, увидев, что тот смеется, она расслабилась и почувствовала, что сама улыбается. Интересно, Патрик хоть сам понял, что ляпнул?
Накрыв ее руку своей, Майкл покачал головой, протянул другую руку и щелкнул Патрика по лбу.
– Дурачок, это же ребенок не Салливанов!
Патрик смущенно поглядел на него, потом на Джоанну.
– Ох, прости! Представляешь, я и в самом деле забыл.
Глядя на них, Джоанна не могла удержаться от улыбки. Такие шумные, такие любящие друг друга… Горой стоят друг за дружку… Она – завидовала их сплоченности, их обаянию и истории их рода. Да, это была семья – семья в самом настоящем смысле слова.
– А мы можем это законно утвердить, не так ли, Джоанна? – Патрик подмигнул ей.
Джоанна покачнулась, вдруг почувствовав в животе какое-то давление – странное и не очень приятное. Улыбаясь она попыталась найти удобную позу. Очень не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил ее состояние. Ей понравилось, что Патрик обращается с ней так же, как с Кэтти или с братьями.
– А можно? – Она приподняла брови, пытаясь справиться с приступом боли. В последние четыре недели схватки повторялись что-то очень уж часто. – Что ты предлагаешь, Патрик? – спросила она, улыбаясь Майклу. Тот ободряюще сжал ее руку под столом. Джоанна пыталась скрыть от него, что с ней что-то происходит: Майкл немедленно впал бы в панику.
Все засмеялись. Патрик метнул взгляд на старшего брата, которому, как и остальным, понравилась шутка.
– Предлагаю? – Патрик четко произнес это слово, смущенно покачав головой. – Джоанна, я тут думаю, не удочерить ли тебя?..
Все с подчеркнутым разочарованием вздохнули.
– Ну конечно, – хмыкнула Кэтти. – Патрик так привык к холостяцкой жизни, что никогда не решится с ней расстаться.
– Вот именно, – согласился тот и рассмеялся. – К чему обременять себя одной женщиной, когда мир ими полон?
– Типичный мужской ответ, – сказала Кэтти, бросая в него салфетку. – Ты точь-в-точь как твой брат.
