Словении, так называемой “культурной лиги”. Эти люди просили Гитлера выселить всех словенцев из Словении, когда Германия станет воевать против Югославии{655}. Обнаруженный среди гестаповских архивов в Бреслау (Вроцлав) документ относительно указанной встречи опубликован не был.
Приведенное выше утверждение носит правдоподобный характер. Во всяком случае, оно подтверждается письмом, составленным в августе 1941 года Ассоциацией штирийского землячества. Ассоциация была основана вскоре после оккупации Словении немцами. В этом документе сообщалось, что высылки словенцев, начавшиеся после вступления в страну немецких войск, проводились главным образом по тем спискам, которые составлялись задолго до оккупации агентами из местных немцев на основе их долголетних наблюдений и политического опыта. Часть подобных списков составлялась и обновлялась в Граце, где этим занимался Юго-восточный немецкий институт. После войны здесь обнаружили описки времен 1938 - 1941 годов. Против фамилий словенцев стояли те или иные пометки: “подлежит немедленному аресту”, “враждебно настроен к Германии”, “следует держать под [345] наблюдением”{656}. Кроме того, в Граце и Клагенфурте существовали так называемые областные пограничные управления, которые занимались сбором информации при помощи немецкого национального меньшинства, проживавшего в Югославии. Главное имперское управление безопасности в Берлине получило из Граца списки фамилий и адресов (примерно 4000) югославских граждан, подлежавших немедленному аресту в случае немецкой оккупации{657}. Известно также, что органы немецкой службы безопасности, действуя из Граца, поддерживали связь с хорватской фашистской организацией “Усташи”, которую возглавлял Анте Павелич {658}.
Следует сказать также о том, что молодежь из числа местных немцев, получив повестки о призыве в югославскую армию, перебиралась через границу и являлась “в различные войсковые части немецких вооруженных сил”{659}. Ни в 1930, ни в 1940 годах немецкое командование не проявляло особого желания принимать в армию добровольцев из-за границы; приходилось считаться с рядом специальных правил, а солдат у Германии было и без того достаточно.
Иначе смотрели на это дело Гиммлер и его ближайшие помощники. В 1940 году они решили создать наряду с обычными вооруженными силами свои собственные войска СС (Waffen-SS). Командование войск СС отлично представляло себе, как надо использовать тех добровольцев из-за границы, которых с такой неохотой допускали в обычные войсковые части. Осенью 1940 года значительную группу добровольцев зачислили в войска СС и направили служить в полк, носивший имя Гитлера{660}. Среди указанных добровольцев имелись и молодые немцы, подлежавшие призыву в югославскую армию в 1941 году. [346]
В 1939 году и в первой половине 1940 года наряду с органами СС усиленную деятельность в Югославии развертывали органы немецкой военной разведки. Весной 1940 года они создали секретную организацию для обеспечения бесперебойного судоходства по Дунаю, поскольку оно имело жизненное значение для Германии в условиях войны. В целях маскировки руководителя данной организации майора Фридриха устроили на должность сотрудника немецкого консульства в Загребе{661}. В марте 1940 года офицер разведки, направлявшийся в Белград, захватил с собой сотню револьверов и перевез их через границу в своей машине под видом дипломатической почты. Оружие предназначалось для названной выше организации{662}. В конце мая представители организаций немецкого национального меньшинства в Югославии, опасаясь, что в случае войны разыграются кровавые эксцессы, обратились в Берлин с просьбой снабдить их оружием. В связи с тем, что политическая обстановка того времени была очень сложной, данная просьба не была удовлетворена{663}.
Осенью 1940 года и зимой 1940/41 года Германия оказывала на Югославию усиленное давление, чтобы добиться более тесного политического сотрудничества, например присоединения Югославии к антикоминтерновскому пакту. Напряжение возрастало. В декабре 1940 года и январе 1941 года местные немцы стали создавать полувоенные организации типа штурмовых отрядов (СА) для защиты своих селений в случае конфликта{664}.
В конце марта разразился кризис.
25 марта принц-регент Павел и его кабинет подписали в Вене договор, по которому Югославия присоединялась к державам оси Берлин - Рим - Токио. Через два дня, то есть 27 марта, принц-регент вместе со своим кабинетом был низвергнут.
Гитлер пришел в бешенство. [347]
В тот же день он созвал своих политических и военных советников и объявил, что им принято решение, не ожидая возможных заверений в лояльности со стороны правительства Симовича, “провести всю необходимую подготовку к уничтожению Югославии как военной и политической силы - к уничтожению с беспощадной суровостью и в молниеносном порядке”{665}.
Более чем за пять месяцев до описываемых событий, в середине октября 1940 года генерал Гальдер получил распоряжение разработать план наступления против Югославии{666}. Однако после этого немецкие военные замыслы приняли несколько другое направление: все силы были брошены на подготовку вторжения в Советский Союз и предварительный молниеносный захват Греции через Болгарию. Начиная с октября 1940 года Муссолини безуспешно старался преодолеть сопротивление Греции. Требовалось оказать ему помощь. К выступлению против Югославии у немцев ничего еще не было подготовлено. Не имелось даже достаточного количества топографических карт, не отработан был и оперативный план. 27 марта 1941 года Гальдер доложил в имперской канцелярии составленный наспех проект плана, согласно которому наступление против Югославии должно было развертываться из Австрии и Болгарии с нанесением ударов по обоим флангам югославской армии. Гитлер одобрил план{667}, хотя все мероприятия, вытекающие из него (сосредоточение войск в Австрии, Венгрии и Болгарии), приходилось проводить в “совершенно импровизированном порядке”, как выразился генерал Кейтель{668}. Вызывало затруднения и то обстоятельство, что сведения, собранные немецкими военными органами о югославской армии, являлись неполными. Немцы не имели ясного представления о мобилизационных планах Югославии и сильно переоценивали численность югославских войск{669}. [348]
В Хорватии 27 марта было спокойно. Хорваты, входившие в состав югославского правительства, являлись сторонниками соглашения с Гитлером. По их мнению, не было никакого смысла сопротивляться Германии. Такого мнения придерживался и д-р Мачек, лидер хорватской крестьянской партии. Один из немецких подданных, некто Дорфлер, имел с ним беседу 28 марта 1941 года. “Что думает Германия о сепаратистском движении хорватов? - спросил Мачек. - Можно ли мне лично рассчитывать на поддержку немцев?” Дорфлер оказался не в состоянии ответить на подобные вопросы; он немедленно выехал поездом в Вену, а оттуда вылетел в Берлин, куда и прибыл вечерам 29 марта. К исходу того же дня через чиновника министерства иностранных дел Германии ему сообщили: “Для вашего друга никаких указаний нет”. Дорфлер сказал об этом Мачеку, добавив, впрочем, что, по его мнению, готовятся новые инструкции. Мачек понял, что кое-кто в Германии не хочет упускать его из виду, но в то же время держит пока в полном неведении. Однако он ничего не мог предпринять после столь внушительного ответа. В конце концов, не мог же он поднять восстание, располагая лишь немногочисленной личной охраной, для которой в свое время Германия даже не хотела прислать оружие! В довершение всего белградские власти как раз начали размещать в Хорватии надежные сербские войсковые части{670}.
Таким образом, немцы упустили возможность развязать восстание на территории Хорватии. Они старались удержать Мачека в сфере своего влияния. Как Розенберг, так и Риббентроп выслали 1 апреля в
