Лавкрафт: Биография

Имей я целый год безделья,
Да денег много — много лишних,
Тогда б затеял приключенье
Смелей всех путешествий книжных.

Я справочником был бы сыт,
От карт прибавилось б в мозгах —
Америка сперва ведь чтит
Рекламодателей в краях.

Он рассказывает обо всех местах, в которые спланировал бы путешествие:

Узнал бы цены на билет
В Циндао, после в Йокохаму
И для поездки на Тибет,
Увидеть чтобы далай-ламу.
…

Так мог бы я мечтать — пока
Не пролетел бы этот год,
Я не потратил ни гроша,
И вряд ли нужен был поход![455]

Он пытался вырваться из шаблонных оков поэзии восемнадцатого века: «В некоторых поэтических пробах, которыми я занят сейчас, я изо всех сил стараюсь избавиться от этой склонности [использовать шаблонный стиль], которая, как вы, вероятно, знаете, некогда была у меня в весьма сильной форме, обязанной моему пожизненному пристрастию к стилю восемнадцатого столетия»[456].

В конце двадцатых годов стал очень популярен поэт Эдвин Арлингтон Робинсон. Его «Сонеты, 1889– 1927» были изданы в 1928 году, и есть основания полагать, что Лавкрафт был вдохновлен его поэзией. Упоминание Робинсона в одном из его писем, возможно, подразумевает поэтически одаренного уроженца штата Мэн — контролера в подземке и таможенного служащего, разделявшего антикоммерческие взгляды Лавкрафта и писавшего: «Да будь проклят бизнес».

Где-то в ноябре 1929 года Лавкрафт написал стихотворение — «Посланник» — с ироническим подтекстом. Бертран К. Харт, литературный редактор «Провиденс Джорнал», в своей колонке похвалил «Зов Ктулху», напечатанный в антологии Харре. Он отметил, что Лавкрафт сделал местом жительства художника Уилкокса дом номер 7 по Томас-стрит, где когда-то жил он сам. В отместку Харт «пригрозил договориться с местными упырями и привидениями, чтобы они подослали чудовищного гостя к моему [Лавкрафта] порогу в три часа ночи…». В ответ Лавкрафт сочинил:

Придет в три ночи нечто, он сказал,
Со старого погоста под холмом;
Но, греясь мягким очага теплом,
Что это бред, себя я убеждал.
То, верно, шутка лишь, я размышлял,
Придуманная тем, кто незнаком
Со Знаком Старших, что с седых времен
Взывает к формам тьмы как ритуал.
Не это, нет — но лампу я зажег,
Когда из Сиконка взошел Лев звездный,
А башня три часа пробила грозно,
И потускнел последний уголек.
Затем я услыхал стук тихий в дверь —
И правды ужас съел меня, как зверь![457]

Лавкрафт узнал, что ряд старых кирпичных товарных складов вдоль Саут-Уотер-стрит, у подножия Колледж-Хилла, должен быть снесен. Возмущенный, он горестно стенал: «Их судьба — источник величайшей боли и раздражения для меня, хоть я и отлично понимаю, что ее нельзя предотвратить»[458].7 декабря 1929 года он сочинил стихотворение из двенадцати четверостиший «Кирпичный ряд»:

Стояли долгие они там годы —
Кирпич и скаты крыш над краем порта,
И в воздухе соленом дымоходы,
Да холм зеленый, вверх всходящий гордо.

…

И если должен черствый век сорвать
Сокровища те с одеянья града,
То будут порта улицы являть
Вид пустоты с тоскою безотрадной…[459]

Можно усомниться в уподоблении этих коробкообразных утилитарных строений «сокровищам», но враждебность Лавкрафта к переменам была не особо разборчивой. Он сохранил бы любое здание, построенное до, скажем, 1830 года. Стихотворение, опубликованное в «Провиденс Джорнал», вызвало похвалу читателей, но так и не спасло склады — из которых, впрочем, несколько до сих пор стоят между Саут-Уотер-стрит и Саут-Мэйн-стрит.

В январе 1930 года Лавкрафт написал цикл сонетов на сверхъестественные темы. Он сочинил тридцать три стихотворения примерно за неделю. «Виэрд Тэйлз» купил десять из них за тридцать пять долларов, еще пять приобрел «Провиденс Джорнал». Остальные были опубликованы в любительских журналах.

Лавкрафта (который справедливо называл себя «по существу прозаиком») в поэзии значительно превзошли Роберт Э. Говард, Август Дерлет и Кларк Эштон Смит. Однако этот цикл сонетов был настоящим достижением. Я привел части этих сонетов в качестве эпиграфов к Главам III, XII, XIII и XIV. Вот еще один, «Колокола», в полном виде: