По мере того, как она говорила, инспектор делал заметки. Когда она закончила, тот сделал вывод:
– Все это похоже на сведение счетов…
Затем он обратился к одному из своих подчиненных:
– Из судебно-медицинской экспертизы еще не звонили по поводу идентификации отпечатков пальцев?
– Еще нет.
– Сейчас же соедини меня с управлением.
Он взял трубку:
– Алло, это ты, Дюврай? Проверь по картотеке, нет ли чего на некоего Роберта, прозванного «Месье Боб», который выдавал себя также за Жоржа Вернье, занимающегося импортом-экспортом… Перезвони мне, я буду здесь.
– Что это за специальная картотека? – невинно переспросила монахиня.
– Конечно, сестра, это не ваше поле деятельности. «Специальная» картотека занимается в основном преступным миром: кого там только нет… Но давайте вернемся к преступлению. Короче говоря, вы считаете, что Боб задушил вашу сестру, так как был вне себя, узнав, что она ускользает от него и выходит замуж за американца?
– Да…
– Это допустимо, но у нас нет доказательств. Этот человек не новичок в своем деле. У меня есть все основания так считать, и мне не очень верится, что он мог так поступить. Зачем ему подвергать себя такому риску? Эти люди предпочитают действовать исподтишка… И они не оставляют следов. Если только его не охватил приступ неудержимой ярости – это было бы единственным объяснением… Как вы считаете, ваша сестра была очень влюблена в своего жениха?
– Прежде всего, ее терроризировал этот Боб, она только и мечтала, как бы избавиться от него. Ей почти бы это удалось, выйди она замуж за американского офицера.
– Я понимаю, месье Боб мог попытаться шантажировать вашу сестру. Если только он не хотел наказать ее… Но он избрал не самый лучший способ. Есть у вас фотография сестры, здесь или в приюте?
– Нет.
– Конечно, нет и фотографии ее любовника?
– Это отвратительное слово, месье инспектор.
– Знаю, сестра. Однако, исходя из того, что вы мне только что рассказали, им-то и был для вашей сестры месье Боб. Я понимаю, что вам нелегко вдруг обнаружить, что ваша сестра, которой вы с детства доверяли, обманула вас.
– Аньес никогда меня не обманывала… Если она и не рассказала мне об этом раньше, то только потому, что боялась причинить мне боль.
– Ну разумеется. Нужно представить себя на ее месте: нелегко признаться в подобном образе жизни единственной родственнице, которая к тому же монахиня! Тот факт, что она наконец-то решилась на это вчера вечером, всего за двое суток до своей свадьбы, доказывает, что ее «покровитель» ей угрожал. Очень жаль, что она не нашла в себе мужества рассказать вам об этом раньше, сестра! Это помогло бы избежать многих неприятностей, особенно в отношении вас.
– Что касается меня, то это не имеет никакого значения. В моем сердце Аньес всегда останется всего лишь жертвой.
– Вам повезло, сестра, что вы находите утешение в религии! Она помогает все вынести. Правда, вы достаточно повидали горя среди ваших стариков…
Служанка обездоленных опустила глаза.
Раздался телефонный звонок. Инспектор взял трубку:
– Алло! Это я. Слушаю… – На том конце провода говорили долго. Перед тем, как положить трубку, инспектор сказал:
– Это во многом проясняет дело… Спасибо.
Он повернулся к монахине:
– Не называла ли вам сестра настоящее имя сутенера?
– Я думаю, она знала его только под именем Робер и двумя псевдонимами, которые я назвала.
– Она была не слишком любопытна, бедняжка! Его действительно звали Робер, Робер Мирель. Он действительно сутенер, на него есть данные в картотеке. Но у него не было судимостей, он чист, хотя это и не значит, что он ангел, вовсе нет. Я думаю, сестра, что вы правы…
– Что вы имеете в виду?
– Очень похоже, что этот человек в припадке ярости задушил вашу сестру. Это рецидивист.
– Я не совсем вас понимаю.
– Мы подозревали, что он поступил так однажды с другой девушкой, некоей Сюзанн, которую нашли утром, отравленную газом, в меблированных комнатах. Анализы показали, что она была совершенно пьяна, когда задохнулась. Должно быть, он напоил ее, а потом открыл кран.
– Почему вы не арестовали его тогда?
– По двум причинам. Во-первых, он хорошо подготовился к этому делу: единственные отпечатки, найденные на газовой колонке в ванной, принадлежали девушке. Во-вторых… Я могу вам об этом сказать –
