– Я так и хотел сделать. Мне, так же как и нам, дитя мое, грустно знать, что возле нас живет страждущий человек, а я не могу пойти и сказать ему: «Располагайте мною».
Прошло еще четыре дня, Вишенка уже сама ходит к привратнику утром и вечером спрашивать о здоровье соседа. На пятый день она находит привратника заметно обеспокоенным.
– Сударыня, – говорит он ей, – я очень тревожусь… господину Жульену гораздо хуже. Он едва говорит и ничего не ест, не захотел даже пить теплое питье, которое я ему приносил. Если этот молодой человек умрет, то меня будут осуждать, почему я не позвал к нему доктора. Прошу вас, сударыня, пойдите к нему вместе со мною. Вы мне скажете, как вы находите его состояние, и потом, может быть, он вас будет слушаться больше, чем меня. Женщины умеют обращаться с больными.
Вишенка охотно поднимается с привратником на пятый этаж.
Привратник входит первый в квартиру молодого человека, а Вишенка, чувствуя, что она дрожит и смущается, говорит ему:
– Я подожду здесь, в прихожей, пока вы сходите навестить больного и спросите у него, позволит ли он мне войти.
Привратник идет в другую комнату и возвращается оттуда на цыпочках, говоря:
– Он, мне кажется, спит… я не посмел его разбудить.
– О! Вы очень хорошо сделали.
– Если бы вы могли немного подождать здесь… я должен идти, потому что внизу нет никого.
– Идите, идите, не стесняйтесь, я могу здесь остаться, когда
– И вы тогда увидите, должен ли я сходить за доктором.
– Да… да, я вам тогда скажу, ступайте же.
Привратник удалился, и Вишенка осталась одна в квартире молодого больного. Она с любопытством осматривается и видит, что в комнате, где она находится, мало мебели, но обстановка слишком красива для квартиры приказчика, и Вишенка говорит себе: «Это комната светского молодого человека, а не приказчика… очень странно!.. Все здесь показывает достаток. Зачем он нанял комнаты на пятом этаже… и не желает иметь при себе сиделку… Верно, он несчастлив и не хочет выздороветь. Может быть любовь, причина его болезни… о, тогда он прав… ему не нужен доктор».
Девушка погружается в свои мечты, и тихая грусть овладевает ее сердцем. Она думает о Леоне Дальбоне, о том, что он страдает от любви к ней, и при этой мысли лицо ее орошается слезами… она забывает о больном, но легкий шорох в соседней комнате возвращает Вишенку к действительности. Она поспешно встает и идет к больному.
В комнате, в которую она тихо вошла, очень темно. Осторожно ступая, подходит Вишенка к кровати… больной лежит, тяжело дыша, лице его повернуто в ее сторону.
Вишенка видит это бледное худое лицо… дрожит… приближается… и с горестным криком падает на колени перед кроватью.
– Леон! Милый Леон… вас ли это я вижу?
Леон Дальбон, так как это был действительно он, кто под именем господина Жюльена занимал комнаты пятого этажа, услышав звуки милого ему голоса, открывает глаза и видит перед собою на коленях ту, которую любит. Она простирает к нему руки, словно моля о прощении. При виде Вишенки легкий румянец появляется на его щеках, он говорит едва слышным голосом:
– Да, это я. После вашего последнего отказа… я приехал сюда… чтобы, по крайней мере, умереть возле вас.
– Умереть… о, нет… нет… вы не умрете, моя любовь возвратит вас к жизни.
– Я вам сказал, что не могу жить без вас… вас это не тронуло, следовательно, мне остается только умереть.
– О, не говорите так, Леон… не думайте, что я не люблю вас… с этой минуты я ваша, я вас больше не покину… Я не допущу, чтобы вы умерли… нет… судьба моя в ваших руках… приказывайте… я принадлежу вам, но живите… живите для меня.
– Правда ли это? Вы согласны?.. Вы будете моей женою?
– Я согласна на все, только живите… О, я не хочу вас потерять.
И Вишенка, обняв больного, прижимает горящие губы к его лбу. Леон в упоении, но он так слаб, что не в силах перенести счастья, глаза его снова закрываются. Вишенка дает ему понюхать спирту и, когда он приходит в себя, заставляет его выпить укрепляющих капель. Он теперь не отказывается от лекарств, и радость, которою наполнено его сердце, придает его глазам новый блеск.
Уже почти час прошел с тех пор, как они вместе, но они не чувствуют, как идет время. Наконец появляется привратник и, отворив тихо дверь, спрашивает:
– Нужен ли доктор, сударыня?
– Нет, нет… но принесите самого крепкого горячего бульона, он его выпьет.
– Как, сударыня, вы уговорили его наконец съесть чего-нибудь? Не говорил ли я, что женщины умеют лучше нас обращаться с больными.
Вишенка хотела принести все, что нужно для больного, но Леон умолял не оставлять его. Ему казалось, что в это мгновение исчезнет его мечта, что с уходом девушки улетит и его счастье.
Привратник, по приказанию молодой девушки, приносит крепкого бульона и бутылку старого вина. Леон не отказывается ни от чего, что подает ему та, которую он любит, и скоро чувствует себя гораздо лучше. Болезнь его происходила от душевных страданий, и поэтому, когда исцелили его сердечные раны, силы телесные стали быстро возвращаться.
Вернувшись домой вечером, Сабреташ очень удивился, когда привратник ему сказал:
– Ваша племянница наверху, у вашего соседа на пятом этаже.
– Ах, черт возьми! Разве ему сделалось хуже, этому бедному молодому человеку?
– Напротив, ему гораздо лучше. В состоянии его здоровья произошла удивительная перемена, и этим он обязан вашей племяннице… Не понимаю, что такое она сделала, что он так скоро поправился, просто чудеса!
Сабреташ проворно взбежал по лестнице и очутился у дверей квартиры соседа, дверь была не заперта. Он вошел в первую комнату, в ней никого не было, но во второй комнате виднелся свет. Он тихо постучался в дверь, и голос Вишенки произнес: «Войдите».
Едва успел старый солдат сделать несколько шагов, как молодая девушка, подбежав, бросилась к нему на шею, говоря:
– Друг мой!.. Этот больной… этот молодой человек, это был он… господин Леон!.. О, нет, просто Леон… он не хочет больше, чтобы я его называла господином Леоном. Он умирал здесь от горя… от отчаяния, что я не хочу стать его женою… но теперь я принимаю его предложение… я согласилась на все, что он хочет… я хорошо поступила, не правда ли? Я не должна была допустить, чтобы он умер.
Вишенка проговорила все это, плача, смеясь и целуй своего друга. Сабреташ, растроганный, едва верит тому, что слышит. Наконец, подойдя к постели, он узнает Леона Дальбона, который, протягивая ему руку, говорит слабым голосом:
– Да, милостивый государь, я поселился в одном доме с вами, чтобы видеть ее, чтобы узнать, не любит ли она другого. Когда я уверился, что у нее нет обожателя, я написал вам письмо, надеясь на этот раз иметь успех. Ответ Агаты поверг меня в отчаяние. Я возвратился в этот дом, желая хотя бы умереть близ нее; я скрывался от вас, боясь, чтобы вы не уехали отсюда, узнав, что я живу в одном доме с вами. У меня уже не было более сил, чтобы следовать за вами.
– О! Друг мой… слышите? Он думал, что мы бы его здесь покинули… больного… страдающего!
– Я думал, что вы не любите меня… Милостивый государь, Агата согласилась выйти за меня замуж, могу ли я надеяться, что вы не будете противиться нашему браку?
– Я всегда желал только счастья моей девочке, – отвечал Сабреташ, сжимая руку Леона. – Я видел, как она была несчастна, отвергая вашу любовь. Теперь, чтобы возвратить вас к жизни, она повинуется голосу своего сердца. Выздоравливайте скорее, тогда, я надеюсь, мы все будем счастливы, потому что я сам был несчастлив, видя, как Агата грустила, хотя она и старалась мне этого не показывать.
Ничто не восстанавливает так скоро здоровье, как сердечная радость и душевное спокойствие. Через неделю после этого разговора Леон Дальбон был уже в состоянии выйти из своей комнаты, и теперь он стал
