голоса при решении важнейших дел, этот совет стал залогом благополучия и благоразумия. Государство, которое носилось из стороны в сторону, склоняясь то к тирании, когда победу одерживали цари, то к полной демократии, когда верх брала толпа, положив посредине, точно балласт в трюме судна, власть старейшин, обрело равновесие, устойчивость и порядок: двадцать восемь старейшин теперь постоянно поддерживали царей, оказывая сопротивление демократии, но в то же время помогали народу хранить отечество от тирании».
147
148
Вот что сообщает нам об этом событии Тит Ливий: «Все по порядку клянутся, утешают отчаявшуюся, отводя обвинение от жертвы насилия, обвиняя преступника: грешит мысль – не тело, у кого не было умысла, нету на том и вины. «Вам, – отвечает она, – судить, что причитается ему, а себя я, хоть в грехе не виню, от кары не освобождаю; и пусть никакой распутнице пример Лукреции не сохранит жизни!» Под одеждою у нее был спрятан нож, вонзив его себе в сердце, налегает она на нож и падает мертвой. Громко взывают к ней муж и отец. Тело Лукреции выносят из дома на площадь и собирают народ, привлеченный, как водится, новостью, и неслыханной, и возмутительной. Каждый, как умеет, жалуется на преступное насилие царей. Все взволнованы и скорбью отца, и словами Брута, который порицает слезы и праздные сетования и призывает мужчин поднять, как подобает римлянам, оружие против тех, кто поступил как враг. Храбрейшие юноши, вооружившись, являются добровольно, за ними следует вся молодежь. Затем, оставив в Коллации отряд и к городским воротам приставив стражу, чтобы никто не сообщил царям о восстании, все прочие под предводительством Брута с оружием двинулись в Рим. Когда они приходят туда, то вооруженная толпа, где бы ни появилась, повсюду сеет страх и смятение; но вместе с тем, когда люди замечают, что во главе ее идут виднейшие граждане, всем становится понятно: что бы там ни было, это – неспроста. Столь страшное событие и в Риме породило волнение не меньшее, чем в Коллации. Со всех сторон города на форум сбегаются люди. Едва они собрались, глашатай призвал народ к трибуну «быстрых», а волею случая должностью этой был облечен тогда Брут. И тут он произнес речь, выказавшую в нем дух и ум, совсем не такой, как до тех пор представлялось. Он говорил о самоуправстве и похоти Секста Тарквиния, о несказанно чудовищном поругании Лукреции и ее жалостной гибели, об отцовской скорби. К слову пришлись и гордыня самого царя, и тягостные труды простого люда, загнанного в канавы и подземные стоки. Римляне, победители всех окрестных народов, из воителей сделаны чернорабочими и каменотесами. Упомянуто было и гнусное убийство царя Сервия Туллия, и дочь, переехавшая отцовское тело нечестивой своей колесницей; боги предков призваны были в мстители. Вспомнив обо всем этом, как, без сомнения, и о еще более страшных вещах, которые подсказал ему живой порыв негодования, но которые трудно восстановить историку, Брут воспламенил народ и побудил его отобрать власть у царя и вынести постановление об изгнании Луция Тарквиния с супругою и детьми». (
149
Учреждение должности rex sacrorum относится к первым годам республики, когда религиозная власть царя перешла к верховному жрецу, за исключением некоторых функций, требовавших царской титулатуры. Для отправления этих функций и была учреждена должность rex sacrorum. На священных пирах понтификов и других церемониях римский rex sacrorum занимал первое место; он был несменяем и не мог быть казнен, но был подчинен верховному жрецу и не мог занимать никакой государственной должности.
150
151
152
Гесиод – древнегреческий поэт. Наиболее значительное произведение Гесиода поэма «Труды и дни», написанная в форме увещаний, обращенных к брату Персу, который ведет с Гесиодом тяжбу о наследстве и которого Гесиод убеждает не надеяться на неправедный суд подкупленных «царей» и свое пошатнувшееся состояние поправить упорным трудом.
153
154
«Надо иметь в виду, что вообще государственный строй был олигархический, но главное было то, что бедные находились в порабощении не только сами, но также и дети и жены. Назывались они пелатами и шестидольниками, потому что на таких арендных условиях обрабатывали поля богачей. Вся же вообще земля была в руках немногих. При этом, если эти бедняки не отдавали арендной платы, можно было увести в кабалу и их самих, и детей. Конечно, из тогдашних условий государственной жизни самым тяжелым и горьким для народа было рабское положение. Впрочем, и всем остальным он был тоже недоволен, потому что ни в чем, можно сказать, не имел своей доли».
155
156
Там же. Кн. VI, 18. (
157
В тех случаях, когда эти вожди из народа были родом из религиозных семей, их называли царями. (
158
Гоплит – древнегреческий тяжеловооруженный пеший воин. Вооружение: гоплон – большой круглый тяжелый щит, правильное название «аргивский», но знаменитый историк Питер Конолли дал ему название гоплон от слова гоплит. Щит из-за тяжести при бегстве бросали первым, поэтому потеря щита считалась большим позором. Большой щит использовали и как носилки, на которых несли погибших, с чем связывают происхождение фразы «со щитом или на щите», принадлежавшей, по легенде, некой спартанке Горго; прямой меч ксифос либо махайра (короткий кривой меч с обратным изгибом); трехметровое копье – ксистон. Доспехи: тяжелая кираса либо линотракс, книмиды-поножи, глухой шлем, известный как коринфский.
159
Квирин был первоначально божеством сабинян. Был привнесен в Рим сабинскими переселенцами, заселившими Квиринальский холм. Первоначально был богом войны, подобным Марсу. В более позднее время идентифицировался с Ромулом, первым римским царем. В начальный период истории Римского государства Квирин, вместе с Юпитером и Марсом, входил в триаду главных римских богов, каждый из которых имел своего верховного жреца. Праздник бога Квирина – Квириналии – устраивался 17 февраля. Одно из наименований римских граждан – квириты – происходит от имени бога Квирина. О культе Квирина рассказывает в своей «Истории» Тит Ливий.
160
161
Там же.
162
Там же. (
