комнатам.
Она легко коснулась руки юноши, желая намекнуть ему, как много значат для нее его действия.
Джек улыбнулся; его зеленые глаза сияли в полутьме. Шайлер подумалось, что она никогда еще не видела, чтобы кто-то был настолько спокоен в напряженных обстоятельствах. Джек был фактором стабильности и вел себя как прирожденный лидер; он успокоил встревоженную Блисс и с почтением позаботился о Моргане. Юноша накрыл руку Шайлер своей.
— К твоим услугам. И скажи Блисс — пусть не переживает. Все мы ошибаемся.
Кожа юноши под ее рукой была теплой и гладкой, и Шайлер почудилось, что они могут стоять так вечно, застыв в дверном проеме ее комнаты. Но потом Джек отпустил ее руку, хотя ей этого не хотелось.
— Ну... спокойной ночи, — пробормотал Джек, кивнув в сторону рассветной зари, постепенно пробивающейся сквозь облака.
Он зашагал прочь, тихо ступая по деревянному полу.
— Спокойной ночи, — прошептала Шайлер. — Приятных сновидений?
— А то! — откликнулся Джек.
Шайлер тихонько рассмеялась и открыла дверь в свою комнату. Ее последние слова не предназначались Джеку, но от вампира с его сверхчувствительным слухом трудно что-то утаить.
Тем же утром, но позднее Шайлер с Блисс вместе добрались на такси в аэропорт. Они должны были улететь рейсом в восемь, и после ночного переполоха им удалось поспать всего по паре часов.
— Ты как, в порядке? — поинтересовалась Шайлер.
— О господи, мне нужно закурить, — сказала Блисс, роясь в сумочке. Она вытащила сигарету и закурила, одновременно с этим опустив стекло. — Хочешь?
Шайлер покачала головой.
— Ну и на что это похоже? — спросила Шайлер.
— Честно?
— Да.
— Это потрясающе, Шайлер. Страшно и прекрасно. Ты словно поглощаешь его душу. Я ощутила на вкус его... его сущность. А потом я почувствовала себя обалденно. Полный кайф. Теперь я понимаю, зачем это делают, — призналась Блисс.
Такси резко развернулось, и перед девушками открылся вид на гладь безмятежного Карибского моря. Зрелище было эффектное, но обе они радовались, что возвращаются на грязные, серые улицы Нью- Йорка.
— Я еще не делала этого, — созналась Шайлер, глубоко вздохнув.
— Сделаешь, — сказала Блисс, стряхивая пепел в окно. — Только послушай мой совет: когда будешь брать фамильяра, позаботься, чтобы он что-то для тебя означал. Теперь меня тянет к Моргану, а я этого не хочу. Я его вообще практически не знаю.
ГЛАВА 31
Каждый год ко Дню святого Валентина студенческий совет собирал деньги на покупку роз для вручения ученикам. Розы были четырех цветов: белые, желтые, красные и розовые, и женская часть школы без конца обсуждала и анализировала тонкости значения оттенков. Мими всегда понимала это так: белые — любовь, желтые — дружба, красные — страсть, розовые — тайное обожание. Каждый год в День святого Валентина Мими получала самые большие и замысловатые букеты. Как-то раз один из ее людей-фамильяров прислал ей пять дюжин красных роз, дабы заявить о своей бессмертной, самозабвенной страсти.
Мими устроилась на своем месте в химической лаборатории — первым уроком сегодня была химия — и стала ждать цветочного цунами.
Появились посыльные от студенческого комитета с полными ведрами цветов.
— С праздником святого Валентина! — весело поздравили они раздраженного происходящим мистера Коргана.
— Проходите-проходите, покончим с этим поскорее, — недовольно буркнул он.
Многие девушки получили по нескольку небольших букетов: в основном это были желтые розы. Это означало, что девушки потратили деньги друг на друга. Так они помогали соученицам не переживать из-за того, что в этот праздник кто-то из них остался без цветов.
Шайлер, сидевшая на своем обычном месте — они успели совершить полный оборот по лаборатории, и она опять вернулась за один стол с Оливером, — получила красивый букет желтых роз. Оливер присылал ей такой же в прошлом году, и можно не сомневаться, что приложенная к букету карточка подписана его аккуратным почерком.
— Спасибо, Олли.
Девушка улыбнулась и вдохнула аромат свежесрезанных цветов.
— А это вам, мистер Хазард-Перри, — сказала посыльная-первокурсница, вручая ему букет розовых роз.
Оливер покраснел.
— Розовые?
— Тайное обожание! — поддразнила его Шайлер.
Она решила на этот раз послать ему розовые розы, потому что они всегда обменивались желтыми и это сделалось уже чересчур предсказуемым. Почему бы не подбавить пикантности?
— Ха! Так и знал, что это от тебя, Скай, — произнес Оливер, снимая с букета карточку. Он прочитал вслух: — «Оливер, будешь моим тайным возлюбленным? С любовью, Скай», — потом спрятал карточку обратно в конверт и на мгновение отвел взгляд.
Шайлер захотелось заглянуть в его сознание. Она успешно освоила первую составную часть контроля, телепатию, но Оливер тоже занимался и вскоре овладел противоядием против телепатии, оккульдо, — так называлась способность закрывать разум от внешнего воздействия, — и Шайлер больше не могла читать его мысли.
Блисс, сидевшая с Кингсли, получила два букета красных роз одинакового размера.