– А по-твоему, нет?
Зои пожала плечами. Молодой охранник прошел мимо, окинул внимательным взглядом всю троицу, особенно Руперта, но выйти их все-таки не попросил. Может, принял Руперта за собаку-поводыря, подумала Зои. А может, ему просто Хилари понравилась. Она обычно всем парням нравится.
Хилари взглянула на свои часики:
– Он уже на пять минут опаздывает, Спорим, он нас продинамит?
Но Зои не слышала. Ее взгляд был прикован к рыжеволосому человеку, который только что вошел с улицы.
– Что случилось? – спросила Хилари.
– Это он, вон тот, с рыжими волосами.
– Мне казалось, ты никогда раньше этого Боба не видела.
– Правильно, – ответила Зои. – Это Гордон Вульф.
Или все же не он? Как и тогда, Вульф был одет типичным мажором, который вышел снять кого-нибудь на ночь, но что-то в нем неуловимо изменилось. Все его повадки, жесты стали другими.
И тут Зои все поняла. Ей стало так страшно, что она не смогла унять дрожь. Сначала что-то мелко затряслось у нее внутри, потом колебания стали нарастать, пока не достигли высокой, почти пронзительной ноты, как голос Мерайи Кэри, когда та демонстрирует все свои семь октав.
– Привет, Зои, – сказал Вульф, подходя ближе.
Зои глядела на него во все глаза, пытаясь понять, в чем же разница. Он был и Вульф, и не Вульф. Голос был точно такой, как по телефону, но ведь его и подделать нетрудно; хороший актер, изменив жестикуляцию, может выдать себя совсем за другого человека. Вульф перевел взгляд на Хилари, вопросительно поднял бровь.
– Ты... ты Боб? – выдавила Зои.
Он кивнул:
– Я знаю, что ты подумала.
– Вы близнецы?
– Нет, дело обстоит немного сложнее. – Он снова глянул на Хилари. – Твоя подруга знает?
– Меня зовут Хилари, и Зои поведала мне печальную историю целиком.
– Вот и хорошо.
Хилари тряхнула головой:
– Ничего хорошего я тут не вижу. И вообще кончай нам мозги парить. Иди кого-нибудь другого дурачь.
Руперт шевельнулся у ног Зои. От резкого голоса Хилари и напряжения хозяйки в груди у него заворочался рык.
– Я еще и не начинал, – ответил Боб. – Прибереги свой гнев для того, кто его заслуживает.
– Для Вульфа, например, – сказала Зои.
Боб кивнул.
– Твоего брата-близнеца.
– Скорее моего второго 'я', – ответил Боб. – Мы живем в одном теле, правда, он об этом не знает. Только я один понимаю, что между нами есть связь.
– Господи, я тебя умоляю! – не выдержала Хилари. – Скажи еще, что...
Зои положила ладонь ей на колено.
– Погоди-ка, – сказала она. – Так ты говоришь, что Вульф – шизофреник?
– Я не уверен, что в медицинском смысле это именно так, – ответил Боб.
И он сел прямо на мраморный пол перед ними. Со стороны это, должно быть, смотрелось нелепо: явно небедный молодой человек, по виду менеджер какой-нибудь преуспевающей компании, сидит, скрестив ноги, на полу, точно попрошайка.
– Просто я знаю, что нас здесь двое, – добавил он и коснулся ладонью груди.
– Ты, кажется, говорил, что ходил с этой историей в газеты? – спросила Зои.
– Пытался.
– Просто не верится, что они не заинтересовались. Только вспомнишь, какую чушь они печатают...
– Что-то... случалось с каждым репортером, с которым я разговаривал. После третьего я махнул на это дело рукой.
– Какого рода «что-то»? – спросила Хилари.
Боб вздохнул. Поднял руку и начал считать на пальцах:
– У первого жена погибла в автокатастрофе: какие-то психи врезались в ее машину; у второй был выкидыш; третьего с позором выгнали с работы.
– Такие вещи случаются, – ответила Зои. – Это ужасно, но ни Вульф, ни ты тут совершенно ни при
