Приехавший в фургоне как раз собирался выбраться из кабины для очередного обхода, когда услышал музыку. Прикрыв заднюю дверцу, он отложил арбалет, склонил голову, прислушивался. Что за чертовщина? Он двинулся сквозь заросли, направляясь к дому Валенти, и тут тихую мелодию дудочки заглушил сперва звериный вой, а следом – шум автомобиля. Он повернул назад и перешёл дорожку, ведущую к дому Валенти. Тем временем машина, пройдя поворот, затормозила и остановилась. Пока её пассажиры открывали двери и выбирались наружу, человек с арбалетом успел скрыться за деревьями на той стороне и подходил ближе к остановившейся легковушке.
«Совершенно неожиданно, – подумалось ему, – ночь становится нескучной».
Хови пережил мгновение паники, когда фары выхватили из темноты две фигуры, боровшиеся на капоте стоящей машины. Все трое увидели мужчину, насиловавшего женщину, но только Хови пришло в голову, что это мог быть Эрл.
– Не… – начал он и оборвал себя. «Не останавливайся», – собирался он сказать. – Не впутывайтесь. Но Лайза уже жала на тормоза. – Не дайте ему уйти! – закончил Хови.
Едва машина встала, он распахнул дверцу на своей стороне. Шерри протолкнулась мимо него. Лайза уже стояла на дороге. Взглянув на неё, Хови разглядел, что в руке она сжимала что-то вроде гаечного ключа.
– Ублюдок! – взвизгнула девушка. Насильник вскинул голову. Хови показалось на секунду, что он сейчас бросится на них, но мужчина отскочил и кинулся к припаркованному чуть дальше пикапу. Его жертва покатилась по капоту. Лайза, оказавшись перед выбором: догонять мужчину или подхватить женщину, выбрала второе. Шерри бросилась ей на помощь. Хови сделал было шаг к пикапу, но тут же застыл. Ему, безоружному, ничего не оставалось, как смотреть вслед грузовику, рванувшему с места, с рёвом перевалившемуся через кювет и выползавшему на дорогу. Как только пикап набрал скорость, Хови повернулся к женщинам.
Жертва насильника с трудом дышала. «Пытался придушить, – подумал Хови. Шагнул ближе, разглядел лицо и волну светлых волос и узнал спасённую. – Разведёнка Эрла! Господи, это уж слишком!»
– Ради Христа, – накинулась на него Шерри, – не пялься так на бедняжку.
Хови поспешно отвёл взгляд от груди женщины.
– Не пытайтесь говорить, – успокаивала её Лайза, – не спешите. Мы его спугнули. Он вам больше ничего не сделает. – Она подняла взгляд на Шерри: – Отвезти её в больницу?
– Господи, не знаю. Она сильно пострадала?
– Я… уже все в порядке, – выговорила Френки. Она попыталась сесть и одёрнуть то, что осталось от её блузки. Лайза обнимала её.
– Вы уверены? – спросила Шерри. Френки нерешительно кивнула.
– Я живу… я здесь и живу. – Она указала на тёмный дом.
– Ну, мы проводим вас внутрь, – решила Лайза. – У вас есть кому позвонить? Дома, кажется, никого.
– Дочка у соседа – там, дальше по дороге.
– Первым делом давайте войдём, – предложила Шерри, – а потом вызовем вашу дочь. Сколько ей?
– Четырнадцать.
Шерри обняла её с одной стороны, Лайза с другой.
– Будет, лучше если мы поможем вам привести себя в порядок, прежде чем её звать. Как вы думаете?
Френки с благодарностью кивнула. Обернувшись к Хови, чтобы попросить его подогнать машины к дому, Шерри обнаружила, что он так и стоит, где стоял, склонив голову набок.
– Хови?.. – начала она.
– Слушайте… Вы слышите?
– Что слышим?.. – но она не договорила. Теперь уже слышали все. Жалобные звуки, которых они бы и не уловили, если бы не Хови.
При этих звуках глаза Френки наполнились слезами, и она с удивлением осознала, что плачет не за себя, не оттого, что пришлось пережить, а от чистой красоты музыки. Тихие звуки флейты входили в неё, заливая светом обрывки затаившейся в ней темноты.
– Что это? – тихо спросила Лайза. Она взглянула в лицо Френки, увидела слезы, блестевшие в лунном свете, и улыбку.
Заслышав музыку, Хови встревожился. Он боялся оленя, боялся, что вернётся утренний сон, когда он ощутил себя загнанным зверем. Но он продолжал вслушиваться, и его все больше заполняла жалость к жертве насилия и злоба к насильнику.
Эти чувства ошеломили Хови. Спроси его кто раньше, он скорей сказал бы, мол, то, что происходит между парнем и девкой, касается только их. Может, малость грубовато, но, черт побери, разве не этого они все хотят? И вот теперь… Музыка была такой грустной. У него сжалось сердце. Он смотрел на Шерри и думал: что, если бы это была его девушка, скажем, а какой-нибудь тип вздумал ей вставить насильно… Шерри выбрала это мгновение, чтобы взглянуть на него. Ей не видно было его лица, и все же она протянула руку и сжала его плечо. Хови совсем запутался.
Он тряхнул головой, разгоняя чертовщину:
– Пойду-ка подгоню машины.
Его голос нарушил чары. Девушки повели Френки в дом, а Хови сел в её машину и завёл мотор. «Что-то скажет Эрл? – размышлял он, подводя машину к крыльцу. – Господи, как же все запуталось. А вообще-то, – подумалось ему, – какого хрена я беспокоюсь, что скажет Эрл? Эрла здесь нет, и, может быть, пора Хови Пилу для разнообразия позаботиться о себе самому».
