– К камню, конечно. Тони ведь там, верно? Малли на минуту прикрыла глаза и покачала головой:
– Нет, он дома.
– Как это ты узнала?
– Заглянула – отсюда туда. Это гораздо легче, чем оттуда сюда, хотя поэты и всякие там барды умеют и сюда заглядывать с той стороны. Такое уж у них искусство.
– А у меня получится? Научишь?
– Могла бы, но не стану. Не сейчас. Идём, Али. Нам надо уходить. Если стая поймает наш след…
Али со страхом взглянула на неё.
– Что тогда? Я думала, им нужен только олень.
– Да, – согласилась Малли, – но если они найдут здесь наш след, то решат, что мы тоже отсюда. Тёмный Человек выучил их гоняться за всякой тайной, какая'попадётся им на глаза. А мы бегаем куда медленнее оленя, так что лучше нам удрать.
Она взяла Али за руку, но девочка отдёрнула руку. Вздрагивая, шагнула туда, где стоял Зелёный Человек. При её приближении он обернулся, и она снова утонула в его глазах, тёмных и влажных, мудрых и бессмысленных одновременно. Али старалась не моргать, не отводить взгляд, хотя хотелось сделать и то и другое. Страшно было даже просто стоять с ним рядом, но ей хотелось убедиться, что ему нужна свобода. Такие глаза бывают иногда у зверей в зоопарке. Так смотрела полевая мышка, которую она однажды поймала – в тот год, когда решила стать новым Джералдом Дарреллом и с детства учиться ловить и собирать диких животных. Но мышь прожила у неё всего одну ночь, а на следующее утро Али выпустила её на свободу. Не могла видеть её глаз и маленького, непрестанно дрожащего тельца.
И вот она поймала взгляд Зеленого Человека, удерживала его, сколько хватило твёрдости, – и отвернулась, так и не получив ответа. Заглянув ему в глаза, она ощутила, как что-то растёт в ней, разгорается. Тот огонь, о котором говорила Малли? Он растекался по нервам, рассыпая по пути электрические искры. Только оторвав взгляд, Али поняла, что все это время не дышала.
Она выпустила застрявший в груди воздух, набрала полную грудь нового, холодного и свежего, потом ещё раз. Жар медленно остывал, но она так и не взглянула больше на Зеленого Человека. Разве так важно все знать? Может, есть вещи, о которых и невозможно знать все или хоть что-нибудь. Но если ей решать, что делать с оленем, то надо же знать хотя бы, чего
Лай и рычание, уже совсем близкие, отвлекли её. «Ну что ж, оставайся тайной», – подумала Али, возвращаясь к Малли, следившей за ней со странным выражением в кошачьих глазах.
– Что увидела? – спросила дикарка.
– Не знаю. Не поняла. Может, там и надо было не столько видеть, сколько
Малли кивнула не то в знак согласия, не то просто показывая, что слышит.
– Он умёт хранить секреты, – проговорила она.
– Наверное. Только как же мне… Лай прозвучал совсем рядом.
– Уходим! – выкрикнула Малли.
Схватив Али за руку, она бросилась к одному из каменных столбов. Камень навис над девочками: основание скрыто тенями, вершина блестит под луной. Али дёрнулась назад, но Малли, не выпуская её руки, бежала будто прямо в камень.
– Малли! – крикнула, упираясь пятками, Али.
Вместо ответа дикарка попросту подхватила Али на руки и помчалась дальше, словно не замечая тяжести. Али зажмурилась, ожидая болезненного удара о каменную стену, но миг спустя они уже катились по траве. Малли с кошачьей ловкостью тут же вскочила на ноги, а Али запуталась в густых стебельках. Пришлось открыть глаза. Они были на лужайке перед домом Тони.
Ощущение реальности покинуло девочку. Конечно же, все это был сон. Она забрела к дому Тони, и все это ей пригрезилось. Затерянная деревушка в лесу, Льюис и древний камень. Олень, и дикая скачка, и то место, откуда приходят тайны…
Она нашла взглядом Малли. Если все приснилось, тогда и Малли должна бы исчезнуть с пробуждением? Или Малли ей тоже снится и она все ещё спит?
Дикарка протянула ей руку, помогая подняться.
– Спасибо. – Вежливой надо быть и во сне.
Малли поглядывала на неё, загадочно улыбаясь. Шляпы так и нет, в путанице волос – сучки, веточки, обрывки листьев – настоящее птичье гнездо. «Не сон», – поняла Али, увидев проклёвывавшиеся из этой путаницы кончики рожек. С языка у неё рвались сотни вопросов, но она не успела открыть рот: ночную тишину разорвал выстрел. И сразу за ним – пронзительный женский крик.
Девочки разом повернулись к дороге. Там были люди, у двоих блеснули под луной светлые волосы. Когда ближняя к ним фигура, отшатнувшись, выскочила на обочину, Али узнала её.
– Мама! – закричала она, срываясь с места. Малли обогнала её. Али с ужасом осознала, что дикарка рычит на бегу.
– Это моя мама! – крикнула она вслед Малли.
Её голос потерялся в раскате второго выстрела.
17
Выстрел сбросил его с водительского кресла в кабине фургона. Он уже выпрыгивал из машины с арбалетом в руках, когда раздался вопль Френки.
