– Даже представить себе не могу, для меня это загадка, каких я раньше не знавал. Те немногие намеки, что я слышал, мне ничего не говорят.
– Я думала, ты мастер разгадывать загадки.
– Был! – ответил Талиесин.
Сара вздохнула.
Оставалось еще одно, о чем следовало поговорить. Она весь день медлила с этим вопросом, откладывала разговор, однако сознавала, что, так и не получив ответа, не сможет заснуть. Кто знает, что предрекает ей сегодняшний сон?
– Меня что… ждут какие-то испытания?
Она почувствовала, как напрягся Талиесин. К его чести, он не стал доискиваться, что она имеет в виду и откуда она об этом знает. Между ними не могло быть лжи. Но Сара похолодела, будто вместе с Талиесином ощутила вдруг взгляд его деда и услышала голос старца:
Пусть она сама отгадывает все загадки, иначе все, что она усвоит, пойдет прахом.
– Да, – ответил наконец Талиесин.
– И что же это за испытания? А главное, зачем они?
– Испытания предстоят всем, кто встал на Путь, Сара. От того, как ты выдержишь их, зависит, созрела ли ты, стала ли достойна, – объяснил он.
– Достойна? Кого? Тебя?
Он обратил к ней оскорбленный взгляд. Но в темноте Сара не видела его глаз.
– Мне ты никогда ничего не должна доказывать, – произнес он.
– Тогда кому же?
– Старейшим. Рогатому Властелину и Матери Луне. Душе мира, ведь наши души – всего лишь ее эхо.
– Ну, и каковы же будут мои испытания? – спросила Сара.
– Боюсь, они уже начались.
– Ты имеешь в виду демона Киерана?
Талиесин кивнул.
– Но ко мне эта история не имеет никакого отношения, – возразила Сара.
– В том, что происходит в мире, нет ничего случайного, – ответил бард, повторяя то, что уже говорил ей, когда они снова встретились на берегу.
– И что я должна делать? – с горечью спросила Сара дрогнувшим голосом. – Играть в поддавки с каким-то чудовищем, чтобы набрать побольше очков для твоих «Старейших»?
– Я не понимаю, что ты говоришь, – сказал Талиесин.
Сара отодвинулась от него и встала. Подойдя к краю утеса, она остановилась спиной к барду:
– Значит, Пэквуджи был прав. Не зря он тревожился за меня. Я и сама за себя тревожусь.
– При чем тут Пэквуджи?
– Это он прошлой ночью рассказал мне про ваши испытания.
– Сара, ты должна пройти их не потому, что я мало тебя люблю. Просто без борьбы нельзя созреть.
Сара повернулась к нему лицом:
– И что же такое я должна совершить? Побороть этого Мал-ек-у? Этого… черт его знает кого?
– Не знаю. Ответ ты должна найти у себя в душе.
– Опять загадки! Ты не хочешь мне помочь даже чуть-чуть? После вчерашней ночи я решила, что мы с тобой возлюбленные. По крайней мере друзья. Я не понимаю, что происходит, Талиесин! Не понимала с тех самых пор, как началась вся эта кутерьма! И я хочу только одного…
Но она не договорила. Чего же она хочет? Даже этого она уже не знала.
– К чему все эти тайны? – спросила она уже более спокойно. – Я хочу сказать – прошлой ночью мы были так близки. Как будто нас что-то объединяет. А теперь, хоть ты и сидишь рядом, мне кажется, что ты за сотни миль от меня. Почему это, Талиесин? Почему все должно быть тайной?
Каждое ее слово ранило Талиесина, словно кинжалом. Он будто слышал, как он сам возражает своему деду. Он чувствовал, как они с Сарой отдаляются друг от друга, понимал, что вот-вот между ними разверзнется пропасть, такая большая и глубокая, что через нее не перекинешь мост, – надо скорее что-то сказать.
В нем самом ожило, как и много раз прежде, его упрямство. Он вспомнил свои споры с Мирддином. Снова увидел себя при дворе Мэлгвина и вспомнил, как призывал лунную магию, чтобы заставить замолчать королевских бардов и друидов. И все это после того, как и Мирддин, и его дед велели ему покинуть родину в одиночестве… Он вспомнил, как бродил по призрачным окраинам мира, тщетно пытаясь постичь тайны мироздания, которые каждый раз ускользали от него. И теперь, глядя на Сару, он видел, что в ее душе начинается та же борьба. «О, – подумал он, – проклятие! Все из-за этих Старейших!»
– Если хочешь следовать по Пути, ты должна согласиться пройти эти испытания. Это истина, а не тайна, – проговорил Талиесин как можно спокойнее. – Решай, как ты поступишь, и что бы ты ни решила, я буду делать для тебя все, что смогу.
