– Буду рад, если составишь мне компанию, – сказал Мэдисон.
Он кивнул Коллинзу и, когда тот вышел, опять уставился на бумаги. «Что ж! Будет здорово! Прикованный к письменному столу Мэдисон снова выходит на оперативный простор!» Он выдвинул левый ящик стола и вынул «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра в потертой кобуре. Господи, хоть бы не пришлось пускать его в ход! Впрочем, если учесть безумные обороты, которые набирает проект в последнее время, даже если придется пустить в ход револьвер, толку от него будет мало.
– Приличный особнячок! – заметил Мэдисон.
Они с Коллинзом смотрели на Дом Тэмсонов, стоя в Центральном парке. На часах было двенадцать тридцать ночи, наступила пятница. О Такере по-прежнему не было ни слуху ни духу. Так же обстояло дело и с Тропманом, и с Мэгги. Ни о ком из них – ничего.
– Нечисто с этим Домом! – сказал Коллинз. Он прикурил от своего окурка новую сигарету, а окурок раздавил ногой. – Ни огонька! Ни звука! Ну как, суперинтендант?
– Зови меня Уолли. Я получил ордер от судьи Питерсона на обыск помещения. Если никто не отзовется…
– Что ж! Пока никто не отзывался. Боюсь, что и ордер не произведет впечатления. Мы… э… сделали попытку прорваться сегодня утром. Ну, когда вы послали меня осмотреть машину инспектора. Но если хотите, давайте еще раз попробуем. Я готов.
– Мы и так далеко зашли, – пожал плечами Мэдисон. – Чем мы рискуем?
Выйдя из парка, они зашагали к Дому. «Не хватает только, чтобы кто-нибудь увидел, как мы туда входим. Уильямс вывернет меня наизнанку, если узнает». Но Мэдисон не мог бросить здесь Такера. Если, конечно, Такер здесь.
– Ну, глядите, супер… Уолли!
Коллинз посветил в окно фонариком размером с карандаш. Мэдисон подтянулся к подоконнику. Его спортивная куртка не была рассчитана на ношение оружия, и хотя он распахнул ее, револьвер все равно мешал ему. И бедро донимало его сегодня больше, чем обычно… Заглянув внутрь, он попытался разглядеть, что в комнате, но тонкий луч фонарика ничего не высвечивал.
– Комната пуста, – сказал он. – Даже мебели нет.
– И так все комнаты, – отозвался Коллинз, – по крайней мере, в первом этаже. Но они не просто пустые. Такое впечатление, что в Доме ничего никогда и не было.
– Ну а что с этим «силовым полем»?
– Смотрите.
Коллинз подошел к ближайшей двери и вынул из кармана складной нож.
– Видите? Двери старые, – сказал он. – Всего-то и нужно вставить лезвие между дверью и дверной коробкой – вот так. Упереть лезвие в ригель – у этих замков они всегда со скосом – и отжать.
Он закончил манипуляцию и нажал на ручку двери. Дверь не поддалась.
– Да они заперлись изнутри, – сказал Мэдисон.
Коллинз не ответил. Он посветил своим фонарем на лезвие ножа и увидел черную отметину на стали.
– Что такое… – начал Мэдисон.
– Только что появилось. Что-то опалило сталь. Когда я вставлял нож, меня как током ударило.
– А окна как?
– То же самое.
– Просто уму непостижимо, – покачал головой Мэдисон. – Каким образом Дом так опустел? Джон – инспектор Такер, – рассказывая мне об этом Доме, говорил, что все комнаты буквально ломятся от мебели, антиквариата и книг.
– А теперь там пусто. – Коллинз зажег новую сигарету. – Да, не иначе здесь творятся какие-то чудеса!
– Ну а этот… силовой барьер? Это же прямо научно-фантастический фильм!
Коллинз наклонился и поднял увесистый камень.
– Как вы на это посмотрите? – спросил он, кивая на окно.
– Давай бей! – не задумываясь, разрешил Мэдисон.
Коллинз снял пиджак и обернул им камень, чтобы не наделать лишнего шума. С первого раза стекло не разбилось, на нем появилась лишь звездочка из тонких трещин, протянувшихся через все окно. Коллинз отвел руку, чтобы замахнуться еще раз, и вдруг замер, глядя на стекло.
– Господи!
– Что там? – воскликнул Мэдисон.
Коллинз осветил фонариком окно. Трещины на стекле исчезли, остался только след от удара. Пока они смотрели, исчез и он. Стекло снова было как новое. Коллинз и Мэдисон уставились друг на друга, боясь поверить в то, что видели.
Мэдисон схватил булыжник и, не задумываясь о шуме, швырнул его в окно. Камень с грохотом пробил в стекле дыру, эхо от удара быстро замерло. Но из Дома не послышалось дребезжания упавших внутрь осколков. Не слышно было, и как камень стукнулся о пол. Коллинз потянулся к шпингалету. Но не успел он засунуть руку в дыру, как окно осветилось голубовато-зеленым светом. Коллинз отскочил, прижимая обожженную руку к груди. От боли у него из глаз хлынули слезы, и он упал на колени. Мэдисон бросился к
