Повернувшись к нему, Ха-кан-та увидела, что ее возлюбленный нервничает и готов к самоуничижению.
– Господи помилуй! – пробормотал он. – Ты же знаешь, я постараюсь сделать все, что смогу!
– А он постарается тебя убить, – отозвалась Ха-кан-та.
Киеран и сам это знал. Он посмотрел на собравшихся квин-он-а и не увидел на их лицах сочувствия. Но между их гибкими, украшенными рогами фигурами он заметил каких-то мужчин и женщин, которые были выше, плотнее и без рогов.
– А это кто? – спросил он.
– Это рате-вен-а, – объяснила Ха-кан-та. – Их созвала я.
– Не слишком-то их много, – заметил Киеран. Он насчитал человек тринадцать-четырнадцать.
– Наш клан всегда был небольшой. И потом – многие не пришли. Одни слишком далеко. Другие не хотят иметь дело с квин-он-а – ни в дружбе, ни во вражде. А некоторые… – она пожала плечами, – некоторые заняты своими делами. Но и этих хватит.
– Что ты задумала? Не затевай ничего!
– Киеран, мы не будем вмешиваться, не беспокойся. Мы только проследим, чтобы бой длился до первой крови – не дольше!
– Nom de tout! – усмехнулся Киеран. – Уже то, что ты вызвала сюда своих родичей, Канта, грозит нам неприятностями. Теп-фюл-ин будет драться честно. Он обязан.
– Боюсь, что Красное Копье забыл понятие о чести.
– Ну, тогда Синс-амин за ним присмотрит.
– Я подозреваю, что Дочери Медведицы предстоят собственные испытания. Но меня это не касается. У меня одна забота – чтобы ты остался жив, возлюбленный мой.
Киеран отвернулся и поймал взгляд Теп-фюл-ина. По лицу Военачальника пробежала усмешка. Казалось, увидев родичей Ха-кан-ты, он хотел сказать: «Им меня не остановить. Остановить меня можешь лишь ты, но у тебя не хватит ни сил, ни умения, ни мужества».
– Киеран… – позвала Ха-кан-та.
Но тут над деревьями поднялась луна, а это означало, что пора начинать поединок.
– Я тебя люблю, – тихо сказал Киеран и сам поразился силе чувства, о котором говорил. Это придало ему отваги.
Ха-кан-та подошла и коснулась его губ своими.
– Удачной охоты, о мой воин, – прошептала она, отступая.
Киеран кивнул. Выдернув копье из земли, он сделал шаг вперед. «Отец Ворон! – молил он про себя. – Придай мне сноровки!»
Но если тотем и слышал его, он не отозвался.
Пэквуджи выбрался из леса и оказался там, откуда ему были видны и Ха-кан-та, и глиняный круг. Он примчался сюда, потому что рате-вен-а и Киеран все-таки были друзьями Сары, хотя она о них в последнее время думала иначе. Сара сама, может быть, не помнила, что они ее друзья, но Пэквуджи видел это так же ясно, как след бобрового хвоста на глади озера Пинта-ва.
И этим друзьям грозила опасность. Что угрожало Киерану, было понятно; об этом говорили могучие мускулы Военачальника и блестящее острие его копья. С Ха-кан-той было сложнее. Она и ее родичи готовы остановить Теп-фюл-ина, но независимо от того, честно он будет драться или нет, квин-он-а не потерпят вмешательства. Киеран должен пройти испытание без чужой помощи. Вот Пэквуджи и побудет рядом с Ха- кан-той, чтобы она не наделала вреда, желая сделать добро.
О том, чтобы восторжествовала справедливость, должны позаботиться Хозяева Леса. О сохранении своей чести пусть заботятся старейшины квин-он-а.
Подходя к Ха-кан-те, он заметил, что с другой стороны к ней приближается престарелый рате-вен-а. Пэквуджи узнал его – это был Ур-вен-та. Старик поглядел на Пэквуджи и тоже узнал его.
– А ты, плут, с чем пожаловал? С плохим или с хорошим? – тихо спросил он.
– Я же как зеркало, – отозвался Пэквуджи. – Разве не так считают твои соплеменники?
Ур-вен-та задумчиво кивнул:
– Да, это так. Но все же мне хотелось бы знать.
Пэквуджи пожал плечами и повернулся к Синс-амин, которая вышла вперед сказать свое слово.
Киеран почти не слышал, что говорила Дочь Медведицы. Он разобрал только одну или две фразы: «Испытание боем… Честь будет соблюдена… первая кровь». Он пытался сосредоточиться на том, что ему предстоит. Он взывал к тишине, переполнявшей его, к своей «тоу», чей тихий барабанный ритм мог бы помочь ему закрыть глаза на все и видеть только стоящего напротив безбородого воина. Киеран взвесил в руке копье. Тяжелый наконечник нарушал баланс. Опыт подобных боев у Киерана был небольшой, и дрался он только на палках.
Глиняная арена привлекала к себе всеобщее внимание. Квин-он-а и Ха-кан-та в ожидании боя заряжали ее своей магией, и воздух над кругом тихо потрескивал.
– Хозяева Леса наблюдают за вами, – сказала в заключение Синс-амин. – Ведите поединок, как подобает честным воинам.
Она отступила, и противники остались в кругу одни.
