– Что «что теперь»?
Сара подняла руку, блеснуло кольцо.
– Что делать с этим кольцом, с рисунком и прочим? Как ты думаешь, это тоже связано с дисками в мешке, который в музее?
– Не может быть, – поджал губы Джеми. – Элед умер в тысяча девятьсот семьдесят шестом году, и с тех пор все это валялось в чулане.
– Инспектор Такер считает, что диски были спрятаны там либо тобой, либо одним из тех людей, которых он ищет.
– Нет, я их туда не прятал. И положил я их туда совсем не из тех соображений, о которых думает инспектор.
– Знаю.
Сара достала кисет и свернула сигарету.
– Забавно, правда? – сказала она, закуривая. – Забавно, что они нашли целый мешок точно таких же костяшек. Как ты думаешь, какие они?
Джеми пожал плечами:
– По словам Такера, на всех дисках рисунки разные, он тебе сказал об этом?
– Угу-гм.
– Зачем вообще эти диски? Может быть, это какая-то игра?
– Интересно, а вдруг их и вправду кто-то подкидывал людям в чуланы? – спросила Сара.
– Но почему?
Сара назидательно помахала сигаретой.
– Вот что надо было бы выяснить, – сказала она.
– Хочешь заняться сыском?
– Возможно.
– Будь осторожна, Сара. – У Джеми сделалось озабоченное лицо. – Этот Такер не похож на человека, которого можно обвести вокруг пальца.
– Но ведь он не нас ищет, Джеми. Мы же ничего плохого не сделали.
– В этом он не уверен.
И все же Сару не покидало какое-то дурное предчувствие. Не отпускал ее и ночной кошмар. Она вспомнила, как долго падали диски, падали друг на друга. Странное совпадение, что Сара видела этот сон накануне, как раз в тот день, когда она впервые увидела один из этих дисков, а сегодня услышала, что их еще шестьдесят. Она вспомнила про лоскут с кельтским крестом и орнаментом. Шаман, или медведь, бросал на лоскут диски так, словно гадал на них, а может быть, что-то предсказывал…
После ухода Джеми Сара никак не могла вернуться к своему роману. Она просто сидела, курила одну сигарету за другой, пила кофе, мысленно перебирая в уме странные события последних двух дней. По спине у нее каждый раз пробегал холодок, стоило ей представить себе разверстую пасть непонятного чудовища и ужас, от которого она проснулась. Сон, страшный сам по себе, был похож на своего рода предостережение, только о чем? О том, что ей нельзя ввязываться в эту историю? Или о том, что если она в нее не ввяжется, с ней случится что-то ужасное?
«Ну, это уж я хватила!» – подумала Сара. Ей вспомнились фотографии, которые показал Такер. Она забыла спросить у него фамилии этих людей. Хотя вряд ли он назвал бы их ей. А сама она не знала фамилию старика, хотя раньше он довольно часто приходил в лавку. Несмотря на все свое дружелюбие, он держался так, что расспрашивать его не приходило ей в голову.
А что до молодого парня… Сара попыталась сообразить, кто мог его знать. Кто еще играл в том оркестре? Может быть, Джули знает?
Сара набрала номер и стала ждать, когда ответят.
– Алло?
– Привет, Джули. Ты занята?
– Да нет. Ты звонишь насчет субботы? Я выяснила, кто играет в «Лицах». Коббли Грей.
– Кто?
– Это новый оркестр Тоби Финнегана. Помнишь его? Это тот, кто играл на скрипке. По нему еще сходила с ума Линда. Раньше он играл в «Шутниках».
Что-то щелкнуло в мозгу у Сары. Шансы на то, что все это сплошное совпадение, упали еще на несколько процентов. Так оно и бывает. Синхронность. Вы и думать не думали о ком-то, но стоило вам о нем вспомнить, и вы начинаете натыкаться на него повсюду.
– Они играют там всю неделю? – спросила Сара.
– Предполагается, что да. И начали вчера. Бет была там, видела их и говорит, ей понравилось. И как раз в твоем вкусе – джиги, рил и все такое.
– Джули, а ты не помнишь гитариста из старого оркестра Тоби, такого спокойного парня, черноволосого?
– Смутно. А что?
