цели, и его не мучили ни нерешительность, ни напрасные сожаления.
Пока дело не касалось Джейни…
Феликс подобрал с земли небольшой камешек и швырнул его в карьер.
«Пора возвращаться, – подумал он и разозлился на себя еще больше, почувствовав, как сжалось сердце при этой мысли. – Может, лучше добраться до Ньюлина и перекусить там в каком-нибудь баре?»
Феликс взглянул на дорогу и заметил велосипедистку, направляющуюся в его сторону: подпрыгивая на ухабах, бедняжка с трудом удерживала равновесие.
«Должно быть, туристка, – решил Феликс. – Явно не привыкла к таким дорогам. Интересно, успела ли она покататься по узким горным тропам, в сравнении с которыми это просто скоростная трасса?»
Он уже повернулся, чтобы уйти, когда вдруг мимо велосипедистки проехал автомобиль. Она резко дернула руль, и велосипед опасно накренился – под колесо попал камень. Девушка упала, неловко подвернув ногу. Феликс бросился к ней.
– Черт, черт, черт! – ругалась она.
– Не двигайтесь, – предупредил Феликс. Незнакомка подняла голову. По лицу ее текли слезы, рот скривился от боли, однако ни то, ни другое обстоятельство не могло скрыть ее привлекательности.
Черная кожаная куртка, в которую девушка была одета, порвалась на локте. На колене джинсов также красовалась дырка (впрочем, последняя, возможно, явилась следствием не падения, а последнего писка моды). По надписи на футболке Феликс предположил, что девушка была американкой, и ее акцент не замедлил это подтвердить.
– Где болит? – спросил он.
– Лодыжка…
– Ладно. Сейчас попробуем встать.
Он помог ей выбраться из-под велосипеда и подняться.
– Вы можете идти?
Незнакомка попробовала сделать шаг, но тут же вскрикнула от боли и заплакала. Феликс усадил ее на обочине и осторожно ощупал поврежденную ногу. Опухоль становилась все заметнее, но чем она была вызвана – вывихом или переломом, Феликс сказать не мог.
На траве рядом с велосипедом валялись разбитые часы.
Феликс поднял их:
– Ваши?
– Да.
Вручая часы хозяйке, Феликс заметил у нее на запястье маленькую татуировку с изображением серой птички. Поначалу он принял ее за пятнышко грязи. Девушка поспешно прикрыла картинку рукавом куртки.
«Любопытно, – удивился Феликс. – Какой смысл делать татуировку, чтобы потом прятать ее под ремешком часов?»
Он посмотрел на незнакомку и обнаружил, что она внимательно его изучает.
– Привет, – поздоровалась она.
– Привет, – улыбнулся он.
Шок от падения уже прошел, и она чувствовала себя немного лучше, не напрягая больную ногу.
– Ну надо же было такому случиться! – посетовала девушка.
– Со всеми бывает. Где вы остановились?
– В Пензансе. Меня зовут Лина.
– Феликс Гэйвин, – представился он, протягивая руку.
– Боже, мы, наверное, выглядим как два идиота, – рассмеялась девушка, пожимая его руку. – Спасибо, что пришли мне на помощь.
– Вашу ногу должен осмотреть врач. Тут неподалеку припаркован «лендровер». Возможно, его владелец сможет подбросить вас до госпиталя.
– О, это было бы здорово.
– Тогда пойдемте.
Феликс уже собирался встать, когда вдруг девушка передумала:
– Знаете, я не хочу доставлять вам столько хлопот. Давайте вы просто отвезете меня в гостиницу на моем велосипеде.
– Вы уверены?
– Да. В такой ситуации не хватало только, чтобы на меня таращилась толпа незнакомцев.
– А разве мы с вами не незнакомцы?
– Больше нет – мы же представились друг другу. Разве вы забыли?
Феликс невольно рассмеялся:
– Хорошо, но если вам станет хуже, сразу скажите.
Он поднял велосипед, сел на него сам и осторожно, стараясь не потревожить ее больную ногу, усадил девушку на раму (велосипед был мужским).
– Вы уверены, что все в порядке? – спросил он, заметив, как Лина поморщилась.
Она кивнула, слегка повернувшись, обняла его за талию и прижалась к груди. Испытывая некоторую неловкость, Феликс покатил в сторону Ньюлина.
Дедушка и Чоки обедали в ньюлинском ресторане «Контрабандист», отдыхая после ремонта стены, который они, в сущности, еще и не начинали. Полдня протоптавшись на заднем дворе, они со всех сторон изучили трещину, а потом Чоки заявил, что проголодался, и предложил отправиться куда-нибудь перекусить.
– Зачем возиться с грязными тарелками, если кто-то другой может все приготовить и вы-156
Злополучная чашка чая мыть за нас? – было его последним и решающим аргументом.
Истинная же причина заключалась в том, что Чоки ненавидел есть дома. Верхом его кулинарных способностей были овсяная каша и тосты на завтрак. Ну и, может быть, чашечка скверно заваренного чая.
Итак, они обедали, расположившись за столиком у окна, когда мимо «Контрабандиста» проехал Феликс с прильнувшей к его груди Линой. Дедушке пришлось взглянуть дважды, чтобы убедиться, что он не ошибся. Велосипед промчался быстро, но старик успел узнать обоих, и его сердце болезненно сжалось.
«Бедная Джейни», – подумал он.
– Ну и ну! – воскликнул Чоки. – Двое на одном велосипеде. Помнишь, мы с тобой ездили на велосипедах в Керрис? Как звали тех сестричек?
Дедушка растерянно взглянул на него:
– Фина и Эйприл.
– Точно, – улыбнулся Чоки. – Фина ехала на моем велосипеде, а Эйприл… – Он улыбнулся шире. – У нее был свой, да? И потому ты тогда остался в дураках.
– И не только тогда, – грустно вздохнул Дедушка.
Сейчас он снова остался в дураках. Вместе с Джейни. Потому что женщина, сидевшая на велосипеде в объятиях Феликса, была той самой американкой, которая несколько дней назад приходила к ним домой с требованием отдать ей неопубликованные работы Данторна. Дедушка никогда не заподозрил бы Феликса в предательстве, но теперь все складывалось: и его внезапное возвращение, и то странное письмо. Конечно, Джейни не писала его – это сделал сам Феликс.
Дедушка с горечью подумал, что ему всегда нравился Феликс и он считал его лучшим из всех, с кем когда-либо встречалась Джейни, и душа старика заныла от боли.
– Эй, ты оглох?
Дедушка поднял голову и обнаружил, что Чоки смотрит на него, удивленно изогнув брови.
– Что такое? – спросил он.
– Ты оглох? Ты словно уплыл куда-то. Дедушка растерянно пожал плечами:
– Я просто размышлял.
– Судя по твоей физиономии, о чем-то плохом?
– Да уж, хорошего мало…
– Это все возраст, – сочувственно кивнул Чоки. – Вспоминай почаще о хороших временах, дружище, и
