облете прошлой ночью района, в котором жила Лили, Энни не заметила никаких следов горшка.
Она пыталась поговорить на эту тему с девчонками-воронами, но они остались такими же скрытными, как и всегда. Это никого не могло удивить. В большинстве случаев они демонстрировали полнейшее безразличие ко всему на свете или же отделывались предложениями абсолютно невыполнимых идей, как накануне, когда они явились на собрание и сказали, что можно попробовать искать горшок по запаху, хотя всем известно, что волшебный талисман ничем не пахнет. У него имеется особая аура, но не запах.
По крайней мере, они хоть пытались внести свой вклад. Хлоя вообще не появилась на собрании, не намеревалась она принимать участие и в поисках. Она заявила, что не может оставить Люция, но Энни подозревала, что Хлоя все больше и больше поддавалась агорафобии. Еще несколько лет, и она отвернется от мира, как и Люций.
Без всякой причины Энни вспомнился Поль. Он был таким же общительным, как и девчонки-вороны, но более чувствительным. Энни охватила глубокая меланхолия. Случались дни, когда она непереносимо тосковала по этому юноше, что совсем неудивительно – они были очень близки последние годы. Иногда, закрыв глаза, Энни могла слушать его игру на рояле.
Вот и сейчас Энни смежила веки, но услышала только шелест крыльев. Подняв голову, она обнаружила, что с высоты к ней по спирали спускаются девчонки-вороны. Вот они уже расселись верхом на горгульях по обе стороны от нее и уставились на Энни с самым серьезным выражением на лицах.
– Вы что-нибудь нашли? – спросила она.
Но девчонок-ворон совершенно не интересовали поиски магического сосуда.
– Ты выглядишь очень-очень печальной, – промолвила Мэйда.
Зия наклонилась вперед, так что уперлась подбородком в лоб горгульи, на которой сидела верхом.
– Очень-очень, – подтвердила она.
– Я вспоминала о Поле, – пояснила Энни.
– Поль нам нравился, – заметила Мэйда.
– Он всегда был так добр с нами.
– И очень хорошо играл.
Энни вздохнула:
– Я помню. Я даже частенько оставляла открытой дверь своей комнаты, чтобы послушать, как он занимается. Мы иногда мечтали записать что-нибудь совместно, но тогда мы так и не нашли времени, а теперь слишком поздно.
– Слишком поздно, – эхом повторила Зия.
– Это два самых печальных слова в мире, – сказала Мэйда.
– Когда они звучат вместе.
– И в таком порядке, – согласилась Мэйда.
Энни не могла с ними спорить. Как много неосуществленных возможностей вспоминалось при этих словах!
– А что с горшком? – спросила она, переводя разговор на менее угнетающую тему, хотя охоту за талисманом Ворона ни в коей мере нельзя было назвать развлечением. – Вы слышали что-нибудь новенькое?
– Ничего интересного, – ответила Зия.
– А ты оказалась в этих местах в надежде унюхать его? – в свою очередь спросила Мэйда.
– Я пыталась искать, – сказала Энни. – Он ничем не пахнет, и вы это знаете.
– А мне идея Рэя показалась замечательной, – заметила Мэйда.
– Так это была его идея?
Обе девчонки-вороны одновременно кивнули.
– Я с трудом в это верю, – удивилась Энни. – Еще вчера вы обе готовы были воткнуть в него ножи, а теперь ведете с ним дружеские беседы?
– О, он очень изменился, – сказала Мэйда.
– М-м-м, – поддакнула Зия. – Он стал похож на ворону и так чудесно выглядит. – Она прикрыла рот ладонью и быстро взглянула на Мэйду. – Или это был наш секрет?
– Я так не думаю.
– Зачем ему прикидываться вороной? – спросила Энни.
– Ну, – протянула Мэйда, – может, мы его заинтересовали и он захотел стать одним из нас?
– Скорее всего он хочет быть поближе к Керри и надеется, что так мы его не заметим.
– Но мы сразу его узнали.
– Потому что очень наблюдательные.
– Из всего воронова племени мы самые наблюдательные.
Энни не удержалась от смеха:
– Но даже вы не можете сказать, где находится горшок.
