– А если она не захочет нам помогать?
– Это невозможно!
– Напротив, все возможно! Женщины странны и капризны.
– Вообще вы правы, но в этом случае ошибаетесь. Жанна живет только мною и не имеет другой воли, кроме моей. Она сделает все, что я ей велю. Если я ей скажу, чтобы она пошла на смерть, для меня она пойдет с улыбкой! Не беспокойтесь же, маркиз, я ручаюсь за Жанну.
– Неужели она такова, как вы ее описываете?
– Уверяю вас!
– О, если так, то это не женщина, а ангел!
– Кто же в этом сомневается?
– В таком случае, кавалер, мы – оба заслуживаем галер, знаете ли вы?
– Ба! Это за что?
– Вы – за то, что обманули этого ангела, а я – за то, что помогал вам.
Рауль расхохотался.
– Вы говорите серьезно? – сказал он потом.
– Очень серьезно. Ну, любезный маркиз, я заранее утешаюсь, что буду грести на галерах короля в вашей компании… Впрочем, ручаюсь вам, что Жанна со мной вполне счастлива…
– Я вам верю, но продолжится ли это?
– Как можно долее. Притом разве я виноват, что был уже женат, когда встретился с Жанной? Я люблю ее всей душой, и если дьявол освободит меня от моей первой жены – а я прошу его об этом каждое утро, каждый вечер – настоящий брак немедленно заменит комедию, в которой вы мне помогали…
XVI. Филипп Орлеанский и Рауль
В тот же день, ровно в два часа, Рауля проводили в кабинет регента.
Филипп Орлеанский сделал два шага навстречу к молодому человеку. Эти два шага были неопровержимым доказательством начала милости – неслыханной, беспримерной безграничной. Сердце Рауля встрепенулось от радости, но лицо осталось бесстрастно и выражение его, глубоко почтительное, не обнаружило того, что происходило в душе молодого человека.
– Кавалер, – сказал регент, – знаете ли вы, что я не спал всю ночь…
– Смею надеяться, – заметил Рауль, – что не нездоровье стало причиной бессонницы вашего высочества?
– Я здоров, – отвечал Филипп.
– Однако эта бессонница?
– Вы одни причиною ее, любезный кавалер.
– Я? – вскричал Рауль, притворившись испуганным.
– О! He пугайтесь… Да, вы невинная причина. Я не спал, потому что меня занимали ваши три странные рассказа, особенно последний… о нем-то я и желал поговорить с вами сегодня… Со вчерашней ночи меня преследует неотступная мысль, любезный кавалер…
– Если бы я осмелился расспросить ваше королевское высочество…
– Вы спросили бы меня, какая это мысль? – перебил регент. – Я вам скажу: я хочу видеть царицу Савскую.
– Я уже слышал это желание от вашего высочества и имел честь отвечать, что ничего нет легче, чем удовлетворить его…
– Так, так, но когда?
– Я заметил, что в субботу прелестная Балкида особенно любит являться ко мне… Сегодня среда, итак, через три дня ваше королевское высочество можете быть свидетелем чуда, возбуждающего ваше любопытство.
– Хорошо, пусть в субботу; но до тех пор нельзя ли мне, по крайней мере, взглянуть на обои?
– Я предвидел желание вашего королевского высочества… и…
– Что же вы сделали?
– Привез с собой эти обои.
– Сюда?
– Да. Они в передней. Я оставил их в руках моего лакея…
– Кавалер! – вскричал Филипп с ласковой улыбкой. – Вы верный и ревностный слуга… Мало этого: вы – драгоценный друг!..
Упоенный радостью и надеждой от таких слов, Рауль преклонил колени перед регентом. Филипп милостиво его поднял, потом позвал лакея и сказал:
– В передней ты найдешь человека в ливрее кавалера де ла Транблэ. Принеси сюда сию же минуту, вместе с ним, ту вещь, которую он держит.
