представить вам доказательства! Смотрите!..
Филипп быстрым движением раздвинул ширмы, позади которых Раулю слышался несколько раз шелест шелкового платья. Женщина в черном платье и с маской на лице сделала шаг вперед.
– Антония Верди, – сказал ей регент, – подтвердите кавалеру де ла Транблэ, что первая жена его не умерла. Может быть, он вам поверит…
Антония Верди сорвала маску, и Рауль, пораженный как громом, узнал бледное лицо и большие черные глаза Люцифер!..
XXVII. Благосклонность полицейского
Филипп Орлеанский имел особенную симпатию к драматическим представлениям. Он любил эффекты и потому теперь с живейшим удовольствием знатока наслаждался сценой, которая разыгрывалась перед ним. Взгляд его переходил от Антонии Верди к уничтоженному Раулю, а на губах сияла довольная улыбка драматурга, присутствующего при успехе своего творения.
– Ну, что вы теперь скажете? – спросил он через несколько секунд кавалера. – Правда ли то, что я узнал? Отвечайте!
– Ваше высочество! ваше высочество! – вскричал Рауль. – Мне нечего отвечать… я чувствую, что я осужден… Но берегитесь… берегитесь этой женщины, ваше высочество! Эта женщина – злой гений.
Антония Верди, или Люцифер, или, если хотите, Венера подошла к Раулю с угрожающим взором.
– И вы осмеливаетесь говорить такое? – сказала она тоном, исполненным надменности и ненависти. – Осмеливаетесь возвышать голос? Осмеливаетесь называть меня злым гением, вы лжец и преступник! Вы – убийца маркиза д'Авизака!.. Вы – убийца виконта д'Обиньи!.. вы убили бы и меня, если бы побег не избавил меня от вашего бешенства!
– Ваше высочество, – пролепетал Рауль, протянув к регенту руки, – наложите на меня сейчас же заслуженное мною наказание… Пусть Бастилия раскроется передо мною… Умоляю вас об этом на коленях… лишь бы только я не был принужден переносить при вас оскорбления этой презренной твари! Возьмите мою шпагу, ваше высочество, или дайте мне приказание разломать ее, потому что я чувствую, что убью эту женщину!
– Теперь слишком поздно, – отвечал с иронией Филипп, – первая жена ваша все-таки была жива, когда вы женились во второй раз… и потому вы непременно будете повешены!..
Рауль, совершенно уничтоженный, потерял всякое представление о том, в каком месте он находится и какое обвинение тяготеет над ним. Он забыл о регенте и о Венере, или, лучше сказать, в его мыслях сделался совершенный хаос: рассудок его помутился, ноги подогнулись. Несчастный зашатался и упал почти без чувств на кресло, которое случайно стояло позади него. Впрочем, это беспамятство продолжалось недолго.
Когда Рауль опомнился, герцога и Антонии Верди уже не было в кабинете.
Но Рауль увидал в трех шагах от себя добродушную физиономию и вечную улыбку полицейского, который привез его в Пале-Рояль.
– Как вы себя чувствуете теперь? – спросил полицейский.
Вместо ответа Рауль сделал усилие, чтобы собрать свои страшные воспоминания, которые не замедлили нахлынуть волной.
– Кажется, дело было жаркое, – продолжал полицейский.
– Да, – отвечал Рауль, – вы, без сомнения, знаете лучше, чем кто-нибудь…
– Откуда мне знать?
– Большие наказания определяются для больших преступников! – возразил кавалер с горечью. – Вы, вероятно, уже получили какие-нибудь приказания относительно меня?
– Да, конечно, кавалер, я получил…
– Исполняйте же их! Без сомнения, мне назначена Бастилия… В ожидании худшего… я готов следовать за вами!
– Извините, кавалер, но в эту минуту между нами существует некоторое недоразумение…
– Недоразумение? Какое?
– Мне не было приказано отвезти вас в Бастилию… по крайней мере, теперь.
– Да? – сказал Рауль.
– Это вас удивляет?
– Очень. В таком случае, скажите мне, пожалуйста, что же вы должны делать со мной?
– Ничего неприятного для вас…
– Но все-таки?
– Мне приказано отвести вас в залу возле кабинета, отобрать у вас шпагу и стеречь…
– До каких пор?
– До тех пор, пока вас не потребует его королевское высочество…
– Стало быть, регент хочет видеть меня во второй раз?
– Очень может быть, кавалер… Угодно вам подойти в залу, которая нам назначена?
– Я готов…
Комната, в которую полицейский ввел Рауля, была обширна, великолепно меблирована и украшена
