– Конечно! – отвечал Рауль.
– Ты должен принимать людей за то, что они есть, и общество за то, чего оно стоит…
– И Бог мне свидетель, – вскричал Рауль, – что я ценю к то и другое в их настоящую цену!
– Ну, а если бы теперь тебе предложили безграничное владычество, полную власть, словом, всемогущество, с условием начать против этого общества, которое ты презираешь, тайную, но ужасную войну, в которой ты всегда был бы победителем…
– Далее?
– Согласился бы ты принять эту власть?
– Не колеблясь.
– Точно?
– Клянусь!..
– В таком случае, Рауль, эту власть, это владычество, это всемогущество предлагаю тебе – я!
– Ты, Эмрода?..
– Да, я… Я, бедная Эмрода…
– Ты говоришь серьезно и с убеждением, дитя мое. Однако против воли я спрашиваю себя, не насмехаешься ли ты надо мною или не сошла ли ты с ума?..
Торжествующая улыбка засияла на коралловых губах Эмроды.
– Не властелин ли этого мира золото? – спросила она спокойным голосом. – Согласен ли ты с этим, Рауль?
– Согласен.
– Не имеет ли преимущества царство богатства перед всеми другими? Не правда ли? Надеюсь, что ты и с этим согласен?..
– Да, если только это богатство огромно, неизмеримо, неограниченно, как та власть, о которой ты сейчас говорила.
– Человек, который ежеминутно может черпать сокровища столь же неисчислимые, как песчинки на морском берегу, был бы, если б захотел, неограниченным властителем?..
– Да… Но такое богатство не существует…
Эмрода встала со своего места, схватила Рауля за руку и сказала ему:
– Пойдем со мной…
Рауль позволил увлечь себя. Эмрода подошла к стене и приложила палец к одному из серебряных цветков, вышитых на обоях. Маленькая дверь, необыкновенно искусно скрытая в многочисленных складках материи, без шума повернулась на невидимых петлях. Молодая женщина ввела Рауля в комнату средней величины. В этой комнате не было никакой мебели. Стены исчезали под грудами мешков, занимавших почти всю комнату от пола до потолка.
– Это что такое? – спросил Рауль.
Эмрода, вместо ответа, хотела развязать один из мешков; но ее крошечные пальцы не могли распутать веревки. Она сделала нетерпеливое движение, потом обернулась к своему любовнику и сказала ему:
– Дай мне твою шпагу…
Рауль повиновался. Эмрода разрезала один из мешков. Из отверстия посыпались на пол золотые монеты. Эмрода разрезала второй мешок, потом третий. Металлический каскад наполнил комнату с веселым журчанием. Странное наводнение все более и более увеличивалось. Золото доходило уже до икр Рауля и его подруги. Пораженный изумлением, молодой человек не мог верить глазам и спрашивал себя, наяву ли видит он все это.
– Ну, что ты теперь скажешь? – спросила Эмрода, улыбаясь.
Рауль не отвечал; молодая женщина продолжала:
– Эти груды золота, удивляющие и ослепляющие тебя, не составляют и миллионной части того богатства, которое я могу тебе доставить.
– Но кто же ты? – пролепетал Рауль. – Фея? Гений?
– Я – царица, – отвечала Эмрода.
– Царица… – повторил молодой человек.
– Царица фальшивомонетчиков Проклятого Замка!
Рауль взглянул на Эмроду, потом, с живостью наклонившись, поднял горсть золота и начал рассматривать каждую монету, как ростовщик, дающий деньги взаймы, рассматривает бриллиант, который ему принесли в залог. Но самый внимательный осмотр опроверг в его глазах смысл слов Эмроды.
– Ты насмехаешься надо мною, – сказал он, бросая луидоры, которые держал в руках, – это настоящее золото…
– Ты видишь, по крайней мере, – возразила Эмрода, – что оно может обмануть людей, знающих в этом толк…
– Как? Ты все еще продолжаешь уверять?
– Подтверждать истину… Да, конечно.
