— На всякий случай, наша фирма выпускает не только таблетки и микстуру. Есть несколько линий лечебной косметики. И через мои руки проходит масса сведений о том, что выпускают наши конкуренты. И в отличие от тебя я очень внимательно читаю инструкции.
— В них есть и про безымянный палец?
— Я бываю на презентациях, моя дорогая. А их проводят не только технологи, но и косметологи, которые знают все приемы и про все пальцы в том числе.
— Но мы вместе столько лет, и ты никогда не рассказывал мне об этом.
— А тебя когда-нибудь волновало то, чем я занимаюсь?
— А тебя то, чем я?
Он хмыкнул.
— Ты такая смешная, когда начинаешь занимать оборону! И такая сразу делаешься секси…
— Ма! Па! — из-за двери сказал Тьерри. — Вы там что, теперь до утра?
— Не твое дело! — рявкнул Даниель. — Что это еще за намеки?!
— Па, ясно, что не мое! Но я хочу все-таки определиться — ждать мне вас пить вино или не ждать?
— Папа уже идет, сынок! — громко заявила я, встала на ноги и взяла душ. — А я спущусь буквально через три минуты!
Вино оказалось на редкость приятное — мягкое и с ощущением лесных ягод. Пока я была в ванной, муж с сыном перелили его из канистр во все имеющиеся в доме стеклянные и керамические кувшины и вазы, закрыв их сверху бумагой на манер банок с вареньем, чтобы вино не выдыхалось. Вся эта разномастная коллекция сосудов в бумажных «чепчиках» помещалась сейчас на рабочей кухонной столешнице возле раковины и выглядела эдакой инсталляцией, забавной и одновременно — жизнерадостной.
Тьерри похихикал над моей «воинственной раскраской» — жирными кляксами крема под глазами. Я рассказала ему о чуде, сотворенном нашим папой благодаря его неожиданным познаниям в косметологии.
— Никакого чуда, — скромно сказал Даниель. — Просто надо внимательно читать инструкции.
Тьерри тут же провозгласил:
— Ма, па! Тогда выпьем за инструкции! — и налил всем вина из пузатенькой вазы.
— А вы здорово придумали — перелить вино в вазы, — сказала я. — Мне нравится.
— Ма, с вином они теперь амфоры, а не вазы! Ну, за инструкции!
Мы сдвинули наши бокалы над столом, и именно в этот момент в гостиной зазвонил телефон. Мы замерли и переглянулись.
— Чего вы затормозили? Пейте, — сказал Тьерри. — Успеете еще подойти. — И стал пить из своего бокала.
Телефон продолжал звонить.
— Интересно, — сказал Даниель и поставил свой бокал на стол. — Почему это мы должны подходить? Иди и сними трубку.
— А мне никто не звонит на домашний номер, только на сотовый. По-любому, хотят кого-то из вас.
Телефон не умолкал.
— А тебе трудно подойти и ответить? — Даниель напряженно оперся руками о стол. — Зад свой трудно поднять?
Я была уже готова сорваться с места, но тут встал Тьерри и со словами:
— Слушаюсь и повинуюсь, ваше преосвященство, — не спеша направился в гостиную.
Даниель недовольно посмотрел ему вслед и спросил:
— А побыстрее двигаться нельзя?
— Па, ну что ты завелся? — Тьерри был уже у аппарата и протягивал руку к трубке. — Могу поспорить, что это бабушка. Ты ведь так и не удосужился до сих пор поблагодарить ее за вино. — Он снял трубку и произнес: — Алло. — Потом прикрыл ее рукой. — Ма, это тебя, какая-то тетка. — И понес трубку мне. — А я был уверен, что бабушка…
— Случайно не Марта ван Бойк? — спросила я.
— Нет, не твоя писательница. Она всегда со мной здоровается и болтает. А этот голос я не знаю.
Я забрала у него трубку и сказала в нее:
— Я вас слушаю.
Тьерри и Даниель смотрели на меня с любопытством.
— Графоманка? Да? — шепотом предположил мой муж.
— Добрый вечер, — не очень уверенно произнес совершенно незнакомый женский голос. — Вы мадам Оммаж?
— Да. А вы… простите?..
— Да-да, конечно… — Она заговорила торопливо: — Простите, что сразу не представилась. Крюшо. Изабель Крюшо. Мне очень неудобно, что я беспокою вас в такое время, но…
Муж и сын сгорали от любопытства и смотрели мне в рот. Я успокаивающе покивала им, откинулась на стуле и, поглядывая на радующую глаз инсталляцию из «амфор», оборвала поток на том конце провода:
— Не волнуйтесь, еще совсем не поздно! Наверное, вы начинающий автор? Я редко бываю в редакции, поэтому…
— Нет! Нет! Я не автор! При чем здесь автор?.. Какой еще автор?.. Я мама Прюденс Аннет Крюшо! Моя дочь и ваш сын… Боже!.. — Она вдруг громко всхлипнула.
Я почувствовала, как меня забила дрожь, и второй рукой дополнительно вцепилась в трубку, чтобы не выронить ее. Кашлянула, проталкивая комок, и едва выдохнула:
— Да!.. Да!.. Я вас слушаю!..
— В общем, моя девочка беременна от вашего сына… — неожиданно раздалось на всю квартиру, похоже, я случайно нажала кнопку громкой связи. — Уже три месяца…
Глава 26, в которой утро и Марта на другом конце провода
— Да ладно, случайно! Рассказывай!
— Нет, правда, Марта, я вовсе не собиралась этого делать! В тот момент я вообще не была способна на какие-либо сознательные действия. Ты что, предупредить меня не могла?
— Кажется, это была твоя идея насчет вмешательства матерей. Я все устроила, она тебе позвонила. Или должна была в карете прикатить?
— Марта, ты все очень здорово сделала, спасибо, просто я никак не могла ожидать, что она объявится в тот же день! Я была совсем не готова… Или ты нарочно не предупредила, чтобы вышло естественнее?
— Дорогая, при всем желании предупредить тебя я не могла. Она ведь звонила матери от меня, и они страшно поссорились. Ты же понимаешь, что была не лучшая тема для телефонных бесед… Девчонка только-только успокоилась после своих мемуаров, а мамочка привела ее опять в такое состояние… Ой, ладно. Короче, я была уже готова бросить все и ехать с ней в этот самый Довиль, лишь бы помирить с мамашей. Но девчонка молодец! Смогла взять себя в руки, вытерла слезы и позвонила отцу. И что ты думаешь? Нажаловалась ему на мамашу, которая хочет убить его собственного внука. Тот занял сторону дочки! Раз мамаша тебе позвонила, значит, он на нее надавил. Значит, девчонка еще раз с ними потом связывалась, после того как от меня ушла. При мне она ни одному из них не давала номера твоего телефона.
— То есть ее отец спокойно отнесся к известию? Потрясающе…
— К какому из двух? Беременность дочери или кровожадные намерения супруги в отношении внука? Она же начала со второго пункта, как ты не поймешь. Со своей обиды на мамашу, которая не хочет внука,
