мобильный, потому что она уже набирала несколько раз, но слышала лишь механический голос, сообщавший, что абонент недоступен, и рекомендовавший что-то там…
— Мам, но у тебя все в порядке? — хрипловато спросила я и покашляла, прикрывая микрофон рукой, чтобы привести в порядок собственный голос. — Я рада тебя слышать, но, извини, мне нужно срочно убегать…
«От этого бешенства и отчаяния я чуть не убил вчера Тьерри… Пойми, я люблю его, но мне невыносимо, что мой сын — неудачник. Он всегда был таким, а теперь я сам же добавил ему»…
— Тебе вечно нужно срочно! А я хочу тебя поздравить! Я скоро снова стану прабабушкой, а ты соответственно…
— Мама! Откуда ты знаешь?!
— Она мне только что звонила и сказала, что…
— Кто?!
— Сесиль. Что с твоим голосом? Простыла?
— Наверное, — прокашлявшись, сказала я. — Сесиль? Тебе? Только что звонила?
— Ну да. Ей же хочется поделиться! Сначала аптечный тест показал, что все в порядке, а сейчас они были в клинике, и все подтвердилось. Они с Николя такие счастливые!
«…Сам же добавил ему проблем. И себе! И тебе! И этой дурочке! Что же делать теперь нам всем?»
— Аптечный тест? Ты знала?
— А ты — нет? Конечно, тебе всегда было наплевать на Сесиль. Ты всю жизнь носишься только с Тьерри! Можно подумать, он у тебя единственный. А Сесиль тебе чужая!
«Даже если Тьерри каким-то чудом не узнает, то я все равно плохо представляю себе»…
— Подожди, мама, я пойду включу мобильный. Вдруг она сейчас тоже не может дозвониться? — С трубкой в руке я направилась к вешалке у входной двери, где стояла моя сумка. — То есть они сегодня узнали и сразу позвонили тебе?
— Именно так. Но, по-моему, ты не рада.
— Да что ты, мама! Я рада, я очень рада!
— Что-то не заметно.
— Мама. — Я одной рукой достала из сумки мобильный, включила его и опустилась на пуфик у вешалки. — Мама…
— Ну и?
Мобильный заверещал в моей руке; мама услышала.
— Звонит? Это она! Ответь, я подожду.
— Нет, мам, это Даниель.
— Тьфу… Пожалуйста, не говори ему пока! Пусть девочка сама порадует папу! Целую. — И она отключилась.
Я тоже разорвала связь и поднесла к уху мобильный.
— Да, дорогой.
— Ты дома? Болтаешь по домашнему телефону?
— Я уже собираюсь. Мама звонила.
— А, ну тогда понятно.
— Не волнуйся! К двум мы все равно должны успеть!
Тут в замке определенно зашевелился ключ.
— А я и не волнуюсь, — сказал Даниель и открыл дверь.
Я оцепенела на своем пуфике.
— Ты прочитала мое письмо? — Он закрыл дверь и показал пальцем на мой компьютер. По экрану сейчас плыли рыбки заставки, маскируя собой письмо Странника.
— Какое еще письмо? — Я смотрела на мужа снизу вверх и была не в силах пошелохнуться.
Он неожиданно разулыбался.
— Ты такая смешная с телефонами в обеих руках. Давай сюда. — Он забрал у меня трубку и мобильный. — Ты так растерялась, даже забыла разъединить. — Продолжая улыбаться, нажал кнопочку связи на моем аппарате, и тот тут же зазвенел в его руке. Даниель посмотрел на экранчик и сказал: — Это Сесиль. Ответить?
Я смогла лишь кивнуть.
— Да, дочка! А мама в туалете. Да, дома. Мы собираемся ехать к врачу. Ага, на постоянный цемент. Ну… да… Да что ты! — Его лицо просветлело. — Не может быть! Правда? Поздравляю!
Я вдруг почувствовала необыкновенный прилив сил и потянула руку к телефону. Даниель закивал мне, сказал:
— Дочка, передаю трубку маме, порадуй ее. — И протянул мне мобильный. — Шикарная новость, дорогая!
Я забрала телефон, разговаривая с Сесиль, направилась к компьютеру, нажала на клавиатуре клавишу перезагрузки, закрыла бук и, продолжая беседу, ушла наверх в спальню.
Когда я уже готовая к выходу спустилась вниз, Даниель жарил на кухне яичницу и прихлебывал что-то из кружки.
— Дорогой, мы опоздаем!
— Ну и ладно. Я все равно не собираюсь сегодня возвращаться на работу. Кофе не хочешь? — И показал на кофеварку. — Я много сварил. Будешь яичницу?
— Ты же знаешь, я ее не люблю. А кофе выпью. И от бутерброда не отказалась бы. Тебе сделать?
Он кивнул. Я налила себе кофе, сделала бутерброды и уселась за стол. Даниель перевалил яичницу на тарелку и тоже сел к столу.
— Что-то ты не радуешься за Сесиль, мамочка.
— Отчего же, я очень рада. Но от этого меня не меньше тяготит проблема с Тьерри.
— Черт! — Он вдруг хлопнул ладонью по столу; тарелки звякнули. — Но я же тебе все написал! Я сам не знаю, что делать!
— Как это что? Они должны пожениться!
— А я? Обо мне ты подумала?
— При чем здесь ты?
— Но ты же прочитала письмо! Не могла не прочитать!
— Какое еще письмо? О каком письме ты твердишь?
— Слушай, давай больше не будем играть в игры. Это же ты переписываешься со мной под именем Вивьен.
— Я? Вивьен? — Я вскочила из-за стола. — Ты спятил?!
— Ты сейчас не выключила компьютер, а поставила перезагрузку, чтобы я не смог увидеть, что там было под рыбками. А под ними было, готов поспорить, мое письмо!
Я скрестила руки на груди, выдохнула и заявила, глядя ему в глаза:
— У меня нет ни малейшего желания устраивать тебе сцену ревности по поводу Вивьен.
— Сцену ревности? Из-за Вивьен? — Он подмигнул мне и улыбнулся. — Потому что никакой Вивьен нет! Не так ли?
— Мне все равно, что у тебя с этой Вивьен. Хоть отправляйся к ней в Канаду.
— О! Даже так?
— Я давно вычеркнула ее из своей жизни. У меня есть дела поважнее. — Я допила кофе и звонко вернула чашку на блюдце. — Ты вообще собираешься ехать к врачу?
— Не кипятись. Сейчас поедем. — Он встал из-за стола, сунул грязную тарелку в раковину. — Мы и так уже опаздываем минимум на полчаса.
Я промолчала.
