даже, извини, пришлось хлопнуть по щекам. Ты всегда отключаешься, когда кончаешь?
— Не могу сказать. — Я жадно выпила воду. — Но раньше никогда не было такого.
— А ты кончала раньше?
— Ты странный. Наверное. Или ты… Ты ревнуешь?
— Это ты странная. Ты сказала, что между нами ничего нет, кроме секса, но, по-моему, ты о нем даже толком не знаешь. Тоже мне француженка!
— Тебе так со мной плохо?
Он засмеялся. Громко. Я почувствовала обиду.
— Ну вот. Я толстая и смешная.
— Да ты супер! У тебя тонкая талия, она помещается в моих руках. — В подтверждение Майкл сцепил свои пальцы у меня на талии. — И роскошная грудь, стоячая, огромная. А какие бедра! Ноги! Попа! Это же с ума сойти можно, что ты с твоим темпераментом до сих пор не знала, что такое оргазм!
— Мне не нравятся такие слова, Майкл.
— А процесс?
Я промолчала.
— Ладно, ладно, не дуйся, дорогая. — Майкл наклонился и аккуратно поцеловал меня. — Будем потихонечку обучать, приучать. Ты ведь и в первый раз отключилась, только на мгновение. Да-да, детка. Я заметил, но как-то не придал этому значения, я ведь мог и ошибиться. Я слышал, что такое бывает с женщинами, но не сталкивался никогда.
— И ты решил проверить во второй раз?
— Да нет, конечно. Просто я моментально кончил, едва дотронулся до тебя. Я посчитал, что так будет нечестно, и хотел, чтобы и ты получила полное удовольствие. А ты пятнадцать минут не могла прийти в себя! Может быть, и двадцать. Я же не засекал время. Просто я перепугался до истерики! Хотел даже «скорую» вызывать, а не знаю, как у вас вызывают «скорую»!
— Один и пять, — сказала я. — Пятнадцать.
— Хорошо. — Он фыркнул. — Теперь буду знать. Кстати, как позвонить в ближайший ресторан, чтобы нам принесли какой-нибудь еды?
— Зачем? Всего полно в холодильнике. Сейчас что-нибудь приготовим.
— А ты умеешь готовить?
— То есть?
— Нет, правда ты умеешь готовить?
— А твоя мать разве не умеет?
— Нет, конечно. Она тоже юрист, как ты. Только я не помню, чтобы она когда-нибудь готовила.
— Твоя мать работает?
— Ха! Еще как. — Майкл развеселился. — Она — одна из самых известных специалистов по защите прав женщин. У нее контора не меньше, чем у твоего мэтра Ванвэ. Но одни тетки!
— Я была уверена, что жены богатых людей не работают. Зачем, когда и так все есть?
— Дело не в том, есть или нет. Ее же никто не заставляет. Просто матери хочется социальной активности, приносить другим женщинам пользу. Что в этом плохого? Кстати, ты бы тоже смогла работать в ее конторе, если, конечно, тебе это…
— Майкл, — перебила его я, — ты не очень торопишься?
— Эле, тебе ведь уже лет тридцать? Да? А насчет президента я, кажется, доходчиво объяснил. Что тебя смущает?
— Но мы живем в разных странах, я — француженка, ты…
Он лукаво повел бровью.
— А по-моему, ты как раз и искала мужа-американца. Кто обращался в брачную контору?
— Майкл, я тебе уже говорила, что это была глупая шутка моего брата. Вставай с кровати, надо правда чего-нибудь поесть.
— Глупая не глупая, но без мессира Оникса, я даже думать боюсь, чем бы закончилась вся эта история.
— Никс и тебе успел рассказать свое семейное предание?
— Эле, может быть, мы позвоним в ресторан? А сами полежим еще немного, поболтаем? — Он провел рукой по моему бедру, опускаясь ниже, и зашептал на ухо: — Тихонечко, по-бойскаутски…
От его дыхания у меня опять начала подкруживаться головы. Но, честно говоря, перспектива вновь лишиться чувств меня пугала, и я твердо произнесла:
— Майкл, если со мной опять случится голодный обморок, пеняй на себя. Телефон «скорой» ты уже знаешь.
— Ну вот, — демонстративно обиженно протянул Майкл и сел на кровати. — Кому все, кому ничего.
— Интересно, кому это ничего? — спросила я, вставая и закутываясь в плед. — Тебя обошли во втором завещании?
Он вскочил.
— Значит, ты про него знала?
— Нет, конечно. Сегодня утром обмолвился мэтр Ванвэ, когда разрешил мне поболеть.
Майкл впился в меня глазами. Впрочем, это опять был не Майкл, а вчерашний перепуганный и агрессивный мистер Уоллер! Я постаралась продолжить как можно спокойнее:
— Просто знаю, что оно почему-то заверено монахами аббатства Мон-Сен-Мишель. И ничего больше.
— Потому ты и была уверена, что никто не покушается на мою жизнь? — спросил он, словно не слыша моих пояснений.
— Майкл? Что с тобой? Все хорошо. Насколько я поняла, Никс помог тебе найти правильную финскую кузину. А новым завещанием займется Мишель Сарди. Это очень знающий специалист. — «По корпоративным искам» и «которому полезно пообщаться с монахами», я, естественно, опустила. — Я не думаю, что там что-то такое особенное в этом завещании, мэтр Ванвэ сказал бы мне. Ты рано или поздно унаследуешь свой замок. Просто странно, откуда оно всплыло?
Майкл вздохнул, устало опустился на кровать и потянул меня к себе. Обнял за талию и посмотрел снизу вверх.
— Ты очень красивая, Эле. Красивая, честная и уверенная в себе. Именно такой должна быть мать президента. И я безумно рад, что ты досталась не Никсу, а мне. Правда, ценою замка.
— Как это?
— Я отдал ему его. Я не мог поступить иначе. Ты пойми и не смейся. Он его законный владелец. Он, он, Эле, а не я, не финская кузина. Кстати, она очень милая и так удачно, что Никс вовремя потерял голову от нее. А то я просто думать боюсь, что было бы, если бы он тоже влюбился в тебя. — Майкл встал и потянул меня за руку. — Пойдем, дорогая, дашь мне выпить, и я все расскажу тебе. Ты не бойся, я не напьюсь, как вчера, я вообще-то почти не пью. Слишком много работы, пить некогда, мне все время нужна трезвая голова. Но в самых критических ситуациях моя французская кровь старомодно требует вина.
— У тебя французская кровь?
— Да, любовь моя, да.
Глава 24,
в которой у человека с опереточной фамилией мало перспектив
— Та сама-то посуди, Эле: ну чего может добиться во Франции портной по имени Жак Вуаля? Да-да, Эле, наша настоящая фамилия Вуаля. И никто не может принимать человека с такой фамилией всерьез, портного — тем более. Но стоило моему предку перебраться в Америку, чуть-чуть изменить имя на английский лад — и сразу зазвучало гордо: Джейк Уоллер.
— Особенно когда при постройке сарая для овец из земли забила нефть, — иронично согласилась
