Глава 2,
в которой Виктор повесил трубку
— Она безнадежна, — со вздохом констатировал он.
— Твоя сестра звонила из аэропорта? — Софи полулежала на диване, придерживая огромный живот. — Что-то произошло?
— Ну да, американец задерживается на сорок минут против назначенного времени. Ну и что? Это же аэропорт! Может, с багажом проблемы, может, еще что! — Яростно жестикулируя, Виктор заметался по гостиной. — Человек перелетел Атлантику ради нее, а наша принцесса на горошине, видите ли, ждать дольше не может! Она потеряет работу!
— Ты меня просто удивляешь, Виктор. Можно подумать, этот клиент мадам Марамбель — твой лучший друг, раз уж ты так рвешься выдать за него родную, причем единственную, сестру. Ты же его в глаза не видел, даже не знаешь его имени.
— Ну и что?
— Как это «ну и что»? У Элен серьезная работа. Ведение наследства — это очень ответственно, ее по головке не погладят, если она опоздает на деловую встречу.
— Ответственная? Это ты называешь «ответственная»? Одна восьмидесятилетняя американка завещала французский замок другой — причем девяностолетней! — соотечественнице? Французский, подчеркиваю, замок — американке!
— Вот теперь я скажу: ну и что? Это ее замок, она вправе завещать его кому угодно.
— Но ведь не еще более древней маразматичке, которая сыграла в ящик через неделю!
— Если бы речь шла о твоей бабушке, тебе вряд ли бы понравилось, если кто-то стал бы отзываться о ней в таком тоне!
— Моя бабушка, будь у нее недвижимость, никогда бы не выдумала такой дичи: родной внук получит замок, если найдет какую-то особу и отдаст ей всего одну картину, а не разыщет — так через год замок — с молотка!
Софи пожала плечами.
— Или эта особа получит замок в придачу к картине в случае смерти внука до ее обнаружения. А? Каково? Бред! Полный бред! Уж на что у меня широкие взгляды, но…
— Ты со своими широкими взглядами смотри не брякни при моем отце, что Элен делится с нами профессиональными тайнами. Я и так едва уговорила его побеседовать с Элен. Она единственная женщина в его конторе!
— Зато какая! Вылитая прабабушка! — Виктор показал на картину над диваном, на котором полулежала Софи.
Софи повернула голову и улыбнулась пышнотелой блондинистой прабабушке, которая в массивной золоченой раме элегически томно распивала чай в компании нескольких сытых котов, самовара и абсолютно круглой канарейки.
— Пожалуй, наша Элен все-таки раза в три потоньше. Будь она такой, отец не дал бы ей даже «периферийной» работы. Я вообще была потрясена, когда он признался, что под белокурыми кудрями сахарной булочки он вовсе не ожидал обнаружить мозги да еще два европейских языка в качестве подарка от фирмы.
— Так прямо и сказал? Сахарная булочка?
Софи закивала, собираясь сообщить что-то еще, но вдруг болезненно сморщилась и охнула со стоном.
— Слушай, Софи, поехали в клинику. — Виктор подлетел к ней. — Я больше не могу смотреть на это!
Софи вздохнула несколько раз, покачала головой.
— Нет. Не торопись. Успеем. Все уже прошло.
— Ну, Софи. — Виктор поднял ее руку, поцеловал и потерся щекой. — Это ведь уже в который раз. Поедем, моя мамочка.
— Тебе лишь бы избавиться от меня. Может, мне страшно.
— А мне — нет?
— Глупый. — Софи погладила мужа по щеке. — Нашему малышу не нужен трусливый папашка.
— Я не трусливый, но…
— Ты похож на виноватого кролика. Нет, у кроликов не бывает таких выдающихся носов. — Софи дотронулась пальцем до мужниного органа дыхания и почесала самый кончик.
— Ну-у-у, щекотно. — Виктор кокетливо повел бровью.
— Принеси мне яблоко из холодильника. Пожалуйста. — Софи медленно опустила ноги с дивана. — Я съем по дороге.
Глава 3,
которая опять в аэропорту
— Эле! Эле! — Продолжая улыбаться, мужчина шел ко мне.
А я не могла сдвинуться с места. Так не бывает! Чтобы от чьей-то улыбки раздвигались стены и солнечный свет наполнял бы тебя легкостью и радостью, как в детском сне, когда весело летишь над цветущей голубой землей… Боже, как же я жила раньше без этой улыбки?
Он уже стоял рядом и обнимал меня, запросто хлопая по спине, как давнюю подружку, и, то отступая на шаг и разглядывая меня, как художник свое творение, то снова обнимая и хлопая по спине, улыбался и говорил, говорил! Видимо, ему казалось, что говорил он по-французски. Я поняла только, что некто «засел пробкой» и «моя не ждать милый такую малышка»…
По отношению к моей персоне слово «малышка» явно не годилось никак, и это обстоятельство несколько вернуло меня к действительности. Я мысленно усмехнулась, но поймала себя на том, что ни амикошонские манеры американца, ни его условный французский не смущают меня, напротив, мне и самой крайне хочется обнять «жениха», и не только обнять, но и поцеловать, причем в его улыбающиеся губы! Тем не менее я вежливо поздоровалась:
— Гуд дей, сэр, — и добавила, что вообще-то говорю по-английски.
— Так ты преподаешь английский, а не французский, Эле? Здорово! — на родном языке обрадовался он. — Вот повезло!
Наверное, произошла какая-то путаница, сообразила я, в моей анкете ведь было указано, что я юрист, но возражать я боялась — вдруг больше никогда не увижу его? — и одновременно с ужасом понимала, что мне все равно предстоит сообщить «жениху» про мою крайне важную деловую встречу в семнадцать ноль- ноль. Конечно, сейчас как раз удобный момент признаться, что я вовсе не учительница, и переходить к теме деловой встречи. Но вдруг действительно ошибка — он должен был встретить не меня, а какую-то учительницу французского? И я не придумала ничего лучше, как просто пожать плечами.
«Жениха» это вовсе не смутило, он продолжил свои излияния радости, легко подхватив древний чемодан под мышку. Тут, кроме его улыбки, я наконец заметила, что «жених» определенно выше меня, но старше ненамного, шатен и что у него несколько излишне для мужчины ухожены руки, но они приятной формы и с гибким запястьем, часов же фирмы «Улисс Нардан» я не видела никогда и нигде, кроме как в каталоге лет пять назад, когда брат предложил мне выбрать для себя подарок, и я выбрала свою «Серену». Часовая же «Трилогия времени» от «Улисса Нардана» потрясла меня так, что я даже запомнила названия: «Иоганн Кеплер», «Галилео Галилей» — именно он украшал «жениховскую» руку — и «Николай Коперник». Все эти ювелирные чудеса умеют не только одновременно показывать время во всех точках нашей планеты, но и позволяют наблюдать за положением остальных планет на небосводе! Цена же эксклюзивных экземпляров такова, что на эту сумму может несколько лет прожить население размеренного швейцарского
