ничего более забавного после сказки «Мальчик с пальчик».
Не смогу я также без вашей помощи интерпретировать священный текст, который гласит, что прекрасная Юдифь происходит от Симеона, сына Рувана, тогда как Симеон — брат Рувана, если верить тому же священному тексту, который не может лгать. Мне очень нравится Эсфирь, и я полагаю, что Артаксеркс поступил разумно, когда женился на еврейке и спал с ней в течение шести месяцев, не зная, кто она.
Когда Саула объявили королем и евреи попали в рабство к филистимлянам, им не разрешалось иметь никакого оружия; им приходилось ходить к филистимлянам даже для того, чтобы заточить свой кухонный и сельскохозяйственный инвентарь. Как получилось, что Саул с тремястами тысячами воинов в стране, которая не может прокормить и тридцать тысяч, выиграл достопамятную битву с филистимлянами?
Еще больше меня приводит в замешательство ваш Давид. Я не могу поверить, что и такой негодяй может быть предком вашего милосердного Господа Иисуса. Он слишком злобен и жесток для человека, который связан с Богом, между тем, как он годится только для того, чтобы дать начало роду убийцы, насильника, похитителя женщин, сифилитика, мерзавца, одним словом, человека, достойного виселицы, окажись он в нынешней Европе.
Что касается богатств Давида и Соломона, вы должны признать, что они не вяжутся с такой бедной страной. Трудно поверить, что Соломон, как явствует из вашей священной книги, имел четыреста тысяч лошадей в стране, где всегда водились только ослы.
Как примирить сказочные обещания еврейских пророков с извечным рабством этого несчастного народа, который томится то под игом финикиян и вавилонян, то персов, то сирийцев, то римлян и так далее?
Ваш Иезекиль кажется мне либо большой свиньей, либо великим распутником, когда он ест дерьмо или обращается к девушке приблизительно с такими словами: «Когда поднялись груди твои, и волоса у тебя выросли, я возлег на тебя и прикрыл наготу твою… я нарядил тебя в наряды, но ты построила себе блудилища и наделала себе возвышений на всякой площади… Ты позорила красоту твою и раскидывала ноги твои для всякого мимоходящего, для тех, кто имел члены ослиные и извергался как жеребцы». И вы, целомудренная Жюстина, скажете, что это пристойные слова! Что подобную книгу можно назвать священной и воспитывать ею молодых девиц?
А история Ионы, просидевшего три дня в чреве кита — ну разве она менее омерзительна? Разве не списана с мифа о Геркулесе, который также оказался плененным в потрохах такого же животного, но у которого, в отличие от вашего пророка, хватило ума выбраться, зажарить печень кита и съесть ее?
Растолкуйте мне, прошу вас, первые стихи из книги пророка Оссии. Бог повелевает ему взять в жены блудницу и завести себе детей от блудницы. Бедняга повиновался, но Бог этим не удовольствовался: теперь он хочет, чтобы он взял женщину, которая наставила мужу рога. Пророк опять подчинился. Так скажите же, для чего в священной книге описывают такие гадости? Какой пример подает она верующим в эту потрясающую чепуху?
Но еще больше требуются мне ваши объяснения, когда я беру в руки Новый Завет. Я боюсь, что поломаю себе голову, пытаясь связать воедино обе генеалогические линии Иисуса. Я вижу, что Матфей делает Иакова отцом Иосифа, а Лука делает его сыном Элии, и я не понимаю, почему один насчитывает пятьдесят шесть поколений, второй — только сорок два; почему, наконец, это генеалогическое дерево связывается с Иосифом, который не был отцом Иисуса? С кем я должен соглашаться: со святым Амвросием, который говорит, что ангел сделал Марии ребенка через ухо (Maria peraurem impraegnata est), или с иезуитом Санчесом, который утверждает, что она разродилась в тот момент, когда ее сношал ангел?
Если я осмелюсь вслед за святым Лукой сказать о разделе всей земли по распоряжению Августа в эпоху, когда Иудеей правил Сирений, что и послужило причиной бегства в Египет, меня поднимут на смех: нет грамотного человека, который бы не знал, что в действительности никакого раздела не было и что в Сирии тогда правил Вар, а не Сирений.
Если вслед за Матфеем я заговорю о бегстве в Египет, мне скажут, что это бегство — чистейший вымысел, что о нем не пишет ни один из других евангелистов, а если я признаю, что святое семейство осталось а Иудее, мне возразят и уточнят, что оно находилось в Египте.
А астрономы, вы думаете, они не станут смеяться надо мной, когда я вспомню про звезду, которая указала трем царям дорогу в ясли? Неужели вы можете допустить, что Ирод, самый жестокий из людей, мог испугаться смерти от рук бродяги, рожденного шлюхой в яслях? Как это ни досадно, но ни один историк не подтверждает факт избиения невинных младенцев, между прочим, как хорошо было бы для человечества, если бы не существовало в его истории ни Ваофоломеевской ночи, ни резни в Мериндоле или Кабриере[20].
Но особенно я надеюсь на то, что вы разъясните тот очаровательный эпизод, когда дьявол уносит Бога на гору, откуда хорошо видна вся Земля, и обещает ему все земные богатства, если тот согласится полюбить дьявола. По-моему, этот эпизод может вызвать скандал у нашей честной публики.
Когда будете выходить замуж, вы соизволите мне сказать, каким образом Бог, оказавшись на свадьбе, превращал воду в вино, желая споить гостей, которые и так были пьяные.
Когда вы за завтраком в конце июля будете лакомиться инжиром, вы вспомните также, что проголодавшийся Бог ищет инжир в марте, когда этот плод еще не мог созреть.
После всех этих объяснений вспомните еще несколько подобных нелепостей. Например, известно, что Бог был распят за первородный грех. Тем не менее ни в Ветхом, ни в Новом Завете нет ни слова о первородном грехе; сказано лишь, что Адаму была суждена смерть в тот день, когда он съест плод с дерева познания, но он так и не умер, и меня примут за сумасшедшего, если я заявлю, что Бога распяли из-за яблока, съеденного за четыре тысячелетия до его смерти.
Кому должен я верить: Луке, который пишет, что Иисус вознесся на небо из Вифании, или же Матфею, согласно которому он вознесся из Галилеи? А может быть, поверить одному ученому богослову, который, чтобы покончить с противоречиями, утверждает, что перед вознесением Бог стоял одной ногой в Галилее, другой — в Вифании?
Вразумите меня, почему «кредо», называемое символом апостолов, появилось только во времена Жерома и Руфина, то есть через четыреста лет после апостолов? Скажите, почему первые отцы церкви упоминают только евангелия, считающиеся апокрифическими? Не служит ли это доказательством того, что четыре канонические книги в то время еще не были написаны?
И все эти горы лжи и обмана нагромождены для того, чтобы оправдать христианский абсурд.
Скажите, почему ваша религия признает именно семь таинств, которые учредил совсем не Иисус? Почему вы обожествляете Троицу, между тем как Иисус ни разу не упомянул ее? Одним словом, почему Бог, соединяющий в себе столько могущества, не имеет сил и возможностей внушить нам все эти истины, столь важные для нашего спасения?
Однако оставим на время то, что говорят о вашем Христе, и будем судить о нем по его собственным словам и делам, а не по высказываниям других. И вот здесь я хочу спросить вас, неужели разумный человек может хоть чуточку поверить загадочным словам и дешевым фокусам мошенника, создавшего этот ужасающий культ? Был ли на свете другой фигляр, более достойный презрения? Как осмеливается какой-то прокаженный еврей, рожденный от потаскухи и солдата в самом глухом уголке земли, выдавать себя за представителя того, кто сотворил весь мир? Согласитесь, Жюстина, что с такими смелыми претензиями следовало бы иметь хоть какие-то основания! Но каковы же они у этого странного посланца? Может быть, земля изменит свой облик? Исчезнут беды и несчастья, терзающие ее? Днем и ночью будет освещать ее солнце? Пороки больше не будут пятнать ее? Наконец мы увидим на ней счастье? Ни одного вразумительного слова — ничего, кроме фокусов, ужимок и каламбуров[21], которыми посланец божий являет себя миру свое величие, этот служитель неба проявляет в среде забулдыг, бродяг и публичных девок; с одними он пьянствует, с другими сношается и заодно обращает в свою веру закоренелых грешников. и при этом для своих фарсов употребляет средства, которые удовлетворяют либо его похоть, либо его физиологические аппетиты — вот каким образом этот наглец доказывает свою божественную миссию. Как бы то ни было, он делает успехи, к нему присоединяются другие мошенники, образуется целая секта, постепенно догматы этого негодяя соблазняют многих евреев. Находясь под римским владычеством, они должны были с радостью принять религию, которая, освобождая их от оков, тем не менее заковывала своих сторонников в оковы религиозные. Их мотив скоро раскрывается, бунтовщики арестованы, их главарь погибает, но власти слишком мягко, непростительно мягко, относятся к этим преступлениям и позволяют множиться ученикам этого грубияна, вместо того, чтобы уничтожить их вместе с ним. Умами овладевает
